Да, Антонин определённо предпочёл бы елку, но ёлку ему особенно не предлагали.[icon]http://s9.uploads.ru/iBFvc.jpg[/icon]
С середины ноября он торчал в итальянском штабе 8-й донской армии и совершенно без толку. Нет, у Тони не было мании величия, он прекрасно понимал, что своим присутствием мало что меняет. Практически совсем ничего, но заработанная за краткое время при основном штабе привычка к порядку делала своё дело, а тумаки, полученные от старой Птицы, все же на что-то годились, - анархии вокруг Долохова, даже и в итальянском штабе, было мало: документы, приказы и донесения внезапно рассортировались и некоторое количество информации, вроде бы добытой (ценой героических усилий), а затем утерянной (в результате безмерного гловотяпства) было все же пущено в оборот и доведено до конечных адресатов. То, что итальянские маги предпочитали этой информацией подтираться было уже не в его, Долохова, компетенции: у него не было ни репутации, ни связей, ни возможностей, поскольку для коллег от сапога он сам, Долохов, был только одним из эмигрантов. От сохи. Антонин даже почти не удивился, когда ноябрь завершился прорывом красных, а великолепные боевые маги откатились далеко за Дон, - к этому моменту он был уже в Вене, добиваясь одного - назначения в Сталинград. Там было опасно. Не хватало людей. Там не нужно было заниматься бумагами. И туда Долохова не желали назначать, вместо этого отфутболив обратно на Дон. В этот раз части были венгерские, а ситуация практически такой же. Разве что обеспечен штаб был куда хуже. Зато венгры не отступали - весь "новый год" и всё "Рождество", оба "Рождества" Антонин провел в землянке, служившей штабом, без игристого вина, индейки и кабаньих голов, с холодной кониной, мерзлой картошкой и едва теплым чаем, оглохший на одно ухо после того, как магловский снаряд разорвался у самой земляной стены. Нельзя сказать, чтобы здесь приходилось заниматься именно документами, здесь было без чинов и различий между штабными, армейскими и гвардейскими не делали - только за первые три дня Антонин успел поассистировать местному медику, побыть поваром, поучаствовать в вылазке за той самой лошадью, сходить "на переправу" и подежурить на поддержании защитного контура, пока "на переправу" сходили остальные, практически все, кто к десятому января ещё держался на ногах и мог держать палочку. Шестнадцатого красные прорвались и большую часть землянки они с двумя венграми и внезапным австрийским магом, обрушили, выгадывая время на то, чтобы покидать в еще действующий портал всё то, что имело смысл спасать. Людей. Документы. Списки. Впрочем, большую часть документов Антонин оставил при себе, оставил вынужденно, потому что портал они с тощим австрийским стариком, конечно, вдвоем не удержали. Тони еще успел ухватить его за руку, дернуть за собою и активировать доставшуюся от отца рухлядь, носившую гордое имя "семейный портключ" - их обоих дернуло вверх, сквозь магловский танк, сосредоточенно елозивший по землянке, через сетчатый полог новых хозяев отрытых венграми на берегу позиций, через ледяной туман...

Падал Тони уже один и как-то долго, палочка совершенно не хотела держаться в озябших заледеневших пальцах и да, Долохов предпочел бы приземлиться на рождественскую елку, а не на куцый сугроб и хлипкую крышу, предательски хрустнувшую под ним, когда он попытался перекатиться на приземлении, чтобы не стать лепешкой. Вместо этого деревянные балки под ним сложились, щепками полоснуло по лицу от скулы, похоже аж до затылка, потом мелькнуло что-то тряпичное и сверху пыльное, протяжно хрустнуло, и Антонин, в штукатурке и черепице, приземлился на твердый пол, неудачно выставленную ногу, плечо и остатки какой-то мебели. Что-то розоватое и бесконечно шелковое выглядывало из под обломков, потихоньку изменяя цвет на насыщенный красный. Все вокруг было красным тоже и Тони не сразу сообразил, что это капает с рассеченной брови и надо бы смахнуть эти капли и оглянуться, только пальцы сперва разжать.

Отредактировано Antonin Dolohov (2019-07-21 20:47:49)

Ухо. У него было ухо, оно было, пусть одно и зашибленное балкой, но родное и Долохов к нему успел привыкнуть за скоро двадцать лет совместного проживания. Теперь в нём безжалостно звенело, ввинчиваясь в мозг и, по чести сказать, визг маленькой девочки - последнее, что может сейчас вторгнуться в картину мира Антонина. Маленькие девочки, балдахины, марципан и платья, - всё это невозможно далеко. Куда ближе кровь, грязь, вонь и враг, который непременно размажет твои мозги по прибрежным камням, если ты его мозги по этим же камням размазать не успел.
Антонин реагирует не на звук - сперва он отвечает на движение справа, движение, которое он плохо видит и ещё хуже успевает осознать — зеленая вспышка уходит в зеркало, направленное вслед, заклинание не дает осколкам разлететься по комнате, пока сам Тони неловко перекатывается в угол, упирается спиною в дающий уверенность створ стен, а потом все же выдыхает совершенно непечатно, без вычурного изящества салонов, с тяжеловесным, прямым матерным содержанием - сперва по-венгерски, коротко: кому куда пойти и что там как и с чем и сколько раз. Затем по-немецки, забористо и неповоротливо. Кажется одно из этих вот непечатных зубодробительных слов - заклинание. Кажется - лечебное.
В любом случае всяческим шевелениям возле Долохов явственно предпочитает надёжную и однозначную неподвижность. [icon]http://s9.uploads.ru/iBFvc.jpg[/icon]
Медленно, видимо чтобы доставить ему приятное, и как-то беззвучно падает до конца балдахин, балки сползают вбок и кровать, молча содрогнувшись, врезается в пол.
Следующее, что Долохов сообщает - уже двери, вслух, чётко и слишком громко артикулируя, как и все глухие люди, - заклинание, запечатывающее дверь изнутри. Он слишком еще упал, чтоб разбираться с тем, куда его занесло и теми, кто бежит там, снаружи.

Отредактировано Antonin Dolohov (2019-07-21 20:48:22)

Тони выставляет палочку сразу, как только замечает движение. От смертельного проклятия ее спасает только то, что Долохов понимает, - нужен язык. И заложник. Проводник. Кто-то, из кого можно вытрясти информацию. И, желательно, живой, потому что таланты талантами, но поднять мертвеца он сейчас попросту не потянет. Не теперь, когда прижимает к левому боку сумку с бумагами не в силах пока что, пока нет запала дорого продавать свою жизнь, опереться на левую ногу. Не сейчас, когда в голове гудит так, словно именно ею Антонин тормозил по приземлении.
Хотя может и тормозил.[icon]http://s9.uploads.ru/iBFvc.jpg[/icon]
Короткое движение головой стряхивает капли пота, грязи, крови прямо на пол и заставляет кривиться - для него сейчас оно слишком уж энергично.
Зато теперь видно, что кроме него здесь еще девочка. Жмется к стене. Живая.
И развалины кровати. Зная местные обычаи, Долохов с легкостью предполагает в развалинах кровати труп пожилого сухого старика, - так, говорят, продляют молодость те, у кого и сейчас, в разгар войны, немало денег.
В любом случае... Антонин не отводит палочки, передвигается так, чтобы видеть и падший балдахин, и окно и её, смотрит с интересом на то, как беззвучно открывается ее рот, думает медленно, тягуче, словно вынутая за жабры рыба. Проще всего, конечно, свернуть ей шею.
Беда только в том, что Антонин не позволяет себе это "проще" - проще всего озлобиться и начать убивать всех подряд. За то что чистенькие. За то что не воюют. За то, что не отдали всё до последнего вздоха на благо... всеобщее благо. За то, что не знают вкус мерзлой картошки и травяного чая. Это, дикое, злое, трудно сдерживать, но Тони умеет. Не первый раз на него накатывает это, бывало, что и на других и тогда это зверство видится лучше и быстрее в голову возвращаются правила. Знание того, что они воюют за то, чтобы другим и не пришлось знать того, какова на вкус убитая снарядом лошадь. Война, это всегда жертвенность, - напоминает себе Тони, - и я сам выбрал. Это.
Приходится сморгнуть ещё раз перед тем, как он соображает - нужно ответить, иначе она закричит. Уже закричала и теперь у него звенит в голове и в ухе. Нужно говорить спокойно и уверенно. Немецкий. Венгерский. Французский. Латынь.
- Не слышу. Не бойся, я не обижу. Не кричи. Пожалуйста.
Он повторяет медленно на каждом по очереди, не уверенный в том, какой следует выбрать для дальнейшей беседы.

Отредактировано Antonin Dolohov (2019-07-21 20:48:55)

Кивка, её кивка, пока что достаточно, чтобы перестать говорить самому. Будем считать, что договорились.[icon]http://s9.uploads.ru/iBFvc.jpg[/icon]
Антонин показывает палочкой к себе, недвусмысленно предлагая подойти ближе, раз уж она может стоять на ногах. Ему это удается хуже и ради того, чтобы ухватить её левой рукой, приходится на время расстаться с документами. Бумага и пергамент, украшенные знаком даров, таким же, как на замызганном плече и вороте, расползаются по полу, словно туда извергается небольшой вулкан. Долохов видит, что она говорит что-то, но определить, что, на самом деле не может - слишком много внимания уделяет содрогающейся двери и тому, чтобы намертво запечатать окно. На самом деле он понимает только последний вопрос, да и то лишь потому, что ему везёт с языками.
Или ей - с их выбором.
Антонин держит свою заложницу бережно, но очень, до синяка на плече, крепко, не в силах выбрать правильную последовательность действий. На самом деле ему вовсе не нужна эта девчонка, ему нужны бумаги, подобрать свой портключ и возможность аппарировать. Нужно убираться отсюда, куда бы его не забросило. Правда девчушка говорит по французски, - Тони понимает это не сразу, но все же понимает, - во Франции ему достаточно будет выбраться наружу и обратиться в местный штаб. Должен же здесь быть штаб?
— Нет.
Звон в голове нарастает и взрывается внезапной тишиной. Словно сквозь вату ему слышно, как кричат за дверью и ломятся внутрь. Антонин переводит взгляд на маленькую хозяйку комнаты.
- Нет. Соберу вещи и уйду. Скоро. Скажи, чтоб не ломали дверь.
Его французский, конечно, мало подходит для таких ситуаций - скорее для томных разговоров на балконах и подбирания надушенных платков, но если приходится...
- И сядь, чтобы я тебя видел.

Отредактировано Antonin Dolohov (2019-07-21 20:49:19)

"Свой"
"Наши" [icon]http://s9.uploads.ru/iBFvc.jpg[/icon]
В исполнении этой малявки, очень серьезной малявки с пушистыми ресницами и синющими глазами, это звучит как-то очень для него не к месту. Такие девчонки с реверансом дарят цветы на очередном равноденственном балу седым магам с потомственной выправкой. Нет, она, пожалуй, маловата и для реверанса. С книксеном и в белом кружевном платье.
Долохов мотает головой, отгоняя неправильные ассоциации и немедленно жалеет о своем жесте, - голова недвусмысленно трещит, но зато пропадают и декорации бала и белые кружева. Чем, интересно, поможет то, что она посмотрит?

Антонин знает это все, - когда от почти верной смерти выскакиваешь вроде бы к спасению всегда развозит. Он знает это понаслышке от старших товарищей и из окопных баек, прилипчивых, как вши и матерок. Он всегда удивлялся этим неправдоподобным историям про то, как герой спасается от верной смерти, а потом просто по невнимательности попадает под гиппогрифа или нарывается на пьяную драку.
"Если бы у нее была палочка и она была бы врагом, я мог бы уже...." - напоминает Антонин сам себе, но это вот "Наших" мешает ему собраться, стиснуть зубы и просто доделать дело до конца.
Время играет против меня, - талдычит он себе, но встать и заняться делом почти невозможно.
- Сперва бумаги, - предлагает он компромисс. Зеркала отражают заросшую, совершенно разбойничью рожу с голодными запавшими глазами. Смелая девочка - он бы уже пытался убежать. От себя. Такого.
- Сперва нужно собрать бумаги обратно в сумку. Потом остальное. Вы... Ты... Тут...
Долохов чертыхается и решительно переходит на удобный немецкий, думать на французском, как и переводить, сил у него нет. У него вообще не особенно много сил. Должна же она знать немецкий, раз они свои.
- Аппарация открыта?
Чем трепыхаться, Долохов смотрит на куски кости, выглядывающей из его же ноги и решительно тычет в них палочкой. Petrificus никогда не считался колдомедицинским заклинанием, но опираться на окаменевшую ниже колена конечность куда эффективнее, чем на гнущуюся в лишнем суставе конечность. И совсем не так больно.

Отредактировано Antonin Dolohov (2019-07-21 20:49:45)

- Нет. Я просто упал. Сверху.
Не может колдовать? Глупости. Конечно он может.[icon]http://s9.uploads.ru/iBFvc.jpg[/icon]
Антонин морщится, реагируя на относительно знакомый запах лекарств, но подставляться под руки маленькой госпожи не торопится. В конце концов те, за дверью, никуда не делись и когда они полезут в окно или через брешь в крыше - вопрос только времени.
И того, насколько им важна эта пигалица со строгим голосом.
- Вам тоже она нужна. Вы хромаете. Нога?
Долохов, если там вывих, может предложить "дёрнуть" - отличное, между прочим, средство. И эффективное. Главное совсем сустав не порвать. Наличие собранной сумки его успокаивает настолько, что он выпускает палочку, позволяя той повиснуть на короткой цепочке. Нащупывает в руинах кровати свой портключ, переключается на насущное. Нога, если придерживать колено руками, не так плоха. Только стукает по полу громко, когда Тони пытается шагнуть.
Впрочем, когда в окно стучит сова, Долохов все же сползает обратно на пол. Сова, это хорошо. Адресованный ему конверт - тоже. Быстро они там сработали, видно послали птицу сразу как только портал развалился. И, разумеется, там не портключ - слишком плоский конверт для стандартного портключа. Слишком острый у птицы клюв, чтобы пытаться письмо отобрать, и Долохов, вместо того, чтобы препираться с мелкой девицей, высвобождает из под тесного ворота свой знак. Отвечает немного невпопад.
- А куда я, кстати, попал?

Отредактировано Antonin Dolohov (2019-07-21 20:50:10)

Дон Гуан
Ее совсем не видно
Под этим вдовьим черным покрывалом,
Чуть узенькую пятку я заметил.[icon]http://s9.uploads.ru/iBFvc.jpg[/icon]

Лепорелло
Довольно с вас. У вас воображенье
В минуту дорисует остальное;

Торчащие из под подола девичей сорочки щиколотки, - зрелище, повергающее случайного зрителя наповал. Щиколотки, которые опухли из-за того, что ты приземлился на будущую леди сверху - источник не столько эротических желаний, даже в его возрасте, сколько лёгких угрызений совести. Антонин внезапно для себя понимает две вещи: его невесте примерно столько же. Лет. И - эта вот малявка напротив, она тоже наверняка чья-то невеста. Особенно если здесь "Фёртёд" и "у них здесь дворец". Эти два соображения уже не позволяют ему ни разложить девицу попой на колене и таки дернуть, вправляя ей щиколотку, ни вообще хватать руками то, что, пусть и торчит из милой ночной сорочки, явно предназначено к хватанью не ему.
На себе он бы опробовал Reparo, на себе, но не на голубоглазой девице, внезапно для себя самой давшей ему приют. Нужно поменьше ее гонять, - думает Антонин и поднимается. - И ей нужен колдомедик. Нужно убираться отсюда. Нужно разобрать, что у совы в клюве и убираться отсюда, пока вата из уха не заполнила всю голову.
- Я сам. Вас она только клюнет, сидите.
Антонин борется с оконной рамой, словно Лаокоон со змеями, но, в отличии от последнего, побеждает. Правда павшее в битве стекло рассыпается осколками частью снаружи, а частью внутри комнаты. Правда сова, несмотря на знак, все же клюёт его сильно, до крови, когда он неловко пытается освободить её от конверта. Правда буквы готического шрифта ползут и сливаются одна в другую при попытке их прочесть.
"Лучше бы это был вопиллер", - устало и почти апатично думает Антонин.
- Да, я был там по приказу мессира. Не на крыше, конечно. На реке.
В этом нет тайны ни в том, что был, ни в том, что на реке. Наверное нет, Антонин переводит глаза на синеглазую малявку и задумывается. Если попросить ее прочесть, придется тащить ее с собою - сейчас он не поставит на своё искусство стирать память ни кната. На самом деле её и так хорошо бы забрать с собою, даже если он прочтёт всё сам. Он мог сказать лишнее. Она могла прочесть лишнее. Четверть часа наедине в её спальне, - он попросту будет подлецом, брось он все как есть.
- Прочтите вслух, - Антонин Долохов все же кидает ей на колени конверт и приваливается спиной к стене. Каждая следующая минута дается ему тяжелее предыдущей.

Отредактировано Antonin Dolohov (2019-07-21 20:52:04)

- Очень, - честно соглашается Долохов, пытаясь вспомнить, откуда вообще помнит фамилию Эстерхази. Сегодня ему слишком много прилетело по голове и от "услышал" до "обдумал" проходит непозволительно много времени. Думать про всё сразу у него выходит плохо. Никак выходит, если честно. Эстерхази. Кажется дипломаты. Или разведчики. Разведчики...
- У вас же старший брат при мессире, верно? Тогда вы несомненно знаете, что шифры всегда секретны. Прочтите, пожалуйста, медленнее, со знаками препинания. У вас найдётся бумага и перо? Хотя можно и так обойтись. [icon]http://s9.uploads.ru/iBFvc.jpg[/icon]
То, как Долохов приземляется рядом с нею - на выставленную руку и плечо, больше напоминает слабо управляемое падение. Сразу становится очевидно, что сломана у него не только нога. Зато в своем роде пал у ног прекрасной дамы. И для попыток встать место удобное - есть, на что опереться. И окно просматривается.
Антонин кривится и лицо его становится ненормально, абсолютно спокойным. Надо собраться. Тони перехватывает палочку и готовится слушать. Он получает такую шифровку первый раз и про подпись попросту не догадывается переспросить. Опыта не хватает. И мозгов.

Отредактировано Antonin Dolohov (2019-07-21 20:51:21)

- Хорошо, - спорить незачем, на ногах он скорее не стоит, чем стоит. Особенно теперь когда он лежит, прислушиваясь не к происходящему, а к тому, что она читает. Память у него не хуже её дикции, но вот посчитать в уме он откровенно не успевает. Главное - первые две цифры каждой фразы - их Антонин записывает палочкой прямо в воздухе. Удачный трюк, выученный когда-то чтобы покрасоваться и пригождающийся сейчас, когда он успевает сообразить, что бумаге никаких цифр не доверит. Он даже ухитряется отобрать у голубоглазой малявки пергамент вместе с бутылочкой вроде бы лекарства.[icon]http://s9.uploads.ru/iBFvc.jpg[/icon]
- Не нужно записывать, я запишу. Сам. Повторите, пожалуйста последние слова каждой фразы.
В воздухе появляются цифры:
1216 - 278156..
312 - 6212109...
Из них Антонин, скривившись и подумав составляет новые:
4,8, тире, 9, 45
1,6, тире 214 5
Прослушав второй раз, шевелит губами и добавляет 35 к каждой строке, только тогда отвлекаясь на предположение маленькой леди. Он старше всего на несколько лет, но совершенно не уверен, что этот самый Тьен поможет ему хоть в чём-то, а не спеленает намертво, как сделал бы он сам, застань в доме чужака, и не доставит главе Рода, если таковой вообще есть.
- Найдите, пожалуйста, глобус.
Одной рукой Тони крепко удерживает хозяйку комнаты за руку, а другой неторопливо лезет куда-то за спину. Себе. Аппарировать по координатам он умеет, но с картой было бы надёжнее. Намного.

Отредактировано Antonin Dolohov (2019-07-21 20:50:52)

- Базиль, - автоматически переводит Антонин на французский малопроизносимое имя, ненастоящее, как только может быть ненастоящим имя автора письма, и тушит горящие цифры. Васисуалий, - Долохову не нужен теперь никакой глобус, поскольку проблема аппарации по координатам решена. Он, если бы был в состоянии, понял бы это и раньше, но он не понял и теперь ему, так и не вставшему с пола, приходилось стрелять в кого-то. Очень злого и, безусловно, имевшего все причины и права быть злым. Нет, этот человек проломит ему голову и только потом починит ногу. Возможно. Для похорон.   [icon]http://s9.uploads.ru/iBFvc.jpg[/icon]
Зря он потратил время на предупреждение. И хорошо, необыкновенно хорошо то, что стреляет он с левой руки, в которую так крепко и так громко вцепилась эта юная леди.
Это она еще не знает, что патронов у Долохова больше нет, - как он и говорил когда-то, когда ныл и не хотел учиться стрелять, - патроны, в отличии от зарядов палочки, кончались и этот, последний, был вообще-то для него. А теперь этого выхода не было, хотя сейчас, когда всё уже было сделано, он и не был уже привлекательным вовсе. Хотелось вернуться. Живым.
От визга голова Антонина раскалывается надвое - он просто-таки физически ощущает, как правая половина головы трескается и мозг выпирает наружу. Что-то капает с той стороны, течёт теплой струйкой по уху. Он, конечно, здорово здесь наследил - крови для авроров, считай, полведра. Ладно, потом.
Вместо того, чтобы отбиваться или стрелять, Долохов запускает в своё бесценное письмо "от Васисуалия" бомбарду, цепляется за сумку и аппарирует, надеясь, что мисс Эстерхази вцепилась в него достаточно крепко.
С вертикалью он опять промахивается примерно на метр.

Отредактировано Antonin Dolohov (2019-07-21 20:46:46)

- Не убил. [icon]http://s9.uploads.ru/iBFvc.jpg[/icon]
Антонин не то, чтоб слышит вопрос, просто примерно догадывается, о чем он мог бы быть. В голове его гудит так, что звуки извне вообще довольно плохо проходят внутрь. В ту кашу, которая у него вместо мозга. Зато он необыкновенно запасливый и теперь, встав с помощью дерева на "обе" ноги отдает малявке остатки того зелья, что были в ее баночке. Часть, конечно, расплескалась при его "аппарации", но это лучшее, что у Долохова есть, особенно если вспомнить качество его анестезирующих заклинаний. Ими только врага пытать. И то если совсем не жалко.
- Мы здесь, потому что здесь за нами... "придут" - не успевает договорить Антонин, разворачиваясь к тому, что прёт на него из кустов. Заливистый визг прямо под ухом уже даже не заставляет его вздрогнуть. Разряженный пистолет все равно покоится на сумке, пододвинутой ближе к малявке, можно защищать всё одновременно, хоть в этом нет проблемы. Проблема совсем в другом - разошедшаяся при падении бровь не позволяет ему разглядеть вышедшего из кустов, да и просто не позволяет сосредоточиться - Долохов не видит черты лица или одежду - только то, что напугало девчонку, которую он похитил из родного дома на погибель.
Потому что против топора он не продержится и трёх минут, пусть даже он и выставил сейчас перед собою палочку и со спокойным видом решительно готовится что-то изобразить.
Глупо было бы умереть теперь.

Отредактировано Antonin Dolohov (2019-07-21 20:46:27)

Заклинание немоты - довольно полезная штука, особенно для маленьких громких девочек. Лилиан открывает рот несколько раз, как большая рыбка, а потом, неожиданно, успокаивается.
Убивать их, вроде бы, не собираются. Вроде бы, даже, это знакомые ее гостю люди. Женщина. Женщина с топором.
И ее гостя зовут Антонин. Красиво. Брат что-то даже говорил о каком-то Антонине, но это наверняка просто тезка.
Впрочем, заклинание немоты ей совершено не нравится.
Но зато после следующего заклинания ей становится совсем не больно и это прекрасно, не считая того, что ноги все равно как резиновые и при каждом шаге кровь течет сильнее.
Лилиан самоотверженно цепляется за Антонина, потому что цепляться за женщину с топором она не совсем готова. Вернее совсем не готова.
- Ой, - произносит она все же беззвучно. Снова, как рыбка. И наконец-то теряет сознание.

В некоторых вопросах Ингрид была заботливой тетушкой, или бабушкой, в зависимости от степени родства и воображения. Накормить, обласкать, поддержать. Но вот мысли что кто-то, пусть и с перебитой, но обезболенной же, ногой не сможет идти, тем более оперевшись о ее руку, она не могла даже представить. Так что оставила болезных идти следом за ней, не поворачиваясь и не отвечая Антонину до самой границы барьера, за которым обняла их обоих одной рукой, благо они уже успели скучковаться путём упаковки девочки на руках мальчишки, сжала крепко, совсем не по-женски, и аппарировала в дом, только там повернувшись и давая Долохову прочитать ответ по губам, так как, судя по громкости его ответа, сам он не слышал.
- Садитесь. - Махнула на диван прямо за ними. - Не волнуйся. Остальные добрались быстрее, я ждала только тебя. Сейчас подлечу обоих и ты мне расскажешь почему с тобой ребёнок. - Совершенно спокойно, без каких-либо осуждений, зачем играть интонациями перед тем, кто их все равно не слышит. - Тебе придётся объяснить свои поступки, молодой человек.
И перевела взгляд на девочку, мгновенно расплываясь в доброй улыбке.
- Этот негодник напугал тебя, малышка? Не будешь больше кричать? Я сниму немоту. Прости, я нервничаю от громких звуков. - Топор уже был отставлен на стойку в углу, а сама Ингрид отошла к коробке с зельями и мазями.
[nick]Ingerid Hemming[/nick][icon]http://sh.uploads.ru/t/vlxTq.jpg[/icon]

Отредактировано Abraxas Malfoy (2019-08-04 15:09:51)

[nick]Ingerid Hemming[/nick][icon]http://sh.uploads.ru/t/vlxTq.jpg[/icon]
Ингрид всплескивает руками, мол, как же так, не заметила, что девочка в обмороке, совсем старая стала. И, бросив в Антонина сочувствующий взгляд, принимается хлопотать вокруг неё, в первую очередь убирая грязь с девичьего тельца, магией конечно, а во вторую ощупывая ее ножку, которую вправляет аккуратным, но точным и сильным движением, сращивает перелом, и накладывает тугую повязку, не забыв положить несколько листиков травок под неё, для лучшего заживления, и только после этого пересаживает в мягкое кресло, снимает обезболивающее заклинание и приводит девочку в чувство.
- Посиди немного спокойно малышка, хорошо? Надо твоего друга тоже подлатать. Он, конечно, молодец и терпеливый, но не стоит заставлять слишком долго мучаться.
Улыбается одобрительно девочке, мимоходом погладив Антонина по растрепанной голове, давая ему немного подремать, следующим взмахом палочки убирая грязь и с него и без каких-либо усилий поднимая его с пола и укладывая на диван лёжа.
- Вот так полежи немного.
Следующий взмах заставляет чайник весело забулькать и взлететь, заваривая в двух кружках чай, насыпанный из разных баночек, но в похожих, больших и грубоватых чашках, пока сама Игрид осматривает мальчишку.
- Вот, пейте пока. Меня зовут Ингрид. - Это уже к девочке, не отрываясь даже чтобы посмотреть как чашки прилетели к ним в руки. Девочке - успокаивающее, мальчишке - бодрящее и восстанавливающее силы. - А тебя как зовут?

Отредактировано Abraxas Malfoy (2019-08-04 15:10:04)