Английское светское общество Лилиан забавляет. Наблюдение за ним отчасти схоже с наблюдением магозоолога за очередной волшебной тварью, чью породу ещё не удалось определить. Впрочем, породу этих тварей она знает и знает довольно хорошо, за столько-то лет трудно было не разглядеть. И именно это знание неумолимо подсказывает ей, что ничего хорошего от этой встречи лучше не ждать. В конце концов, она прекрасно понимает, что Британия сейчас - словно огромный бурлящий котел ведьминого варева. Такой же, каким была Австрия, каким была Германия. И крышка этого котла нетерпеливо подрагивает в ожидании званого обеда.
Вот только ей совершенно не нравится быть званым обедом, как не нравится и давать быть этим обедом своей семье.

Выглядит она сегодня ужасно.
Простое, строгое чёрное платье, шляпка с черной же вуалью, прикрывающей лицо, тонкие кружевные перчатки. Наряд прекрасен, но за нарядом видно совсем другое.
Видно, что у Лилиан Малфой ужасно бледное лицо человека, который находится на самой грани нервного срыва. Видно, что синяки под глазами заретушированы весьма умело, но все равно они есть, их можно заметить. Видно, как под аккуратным слоем помады все же искусаны ее идеально очерченные губы.
Видно, что веки чуть припухли, а глаза блестят, как будто леди Малфой не сейчас, но совсем недавно была на грани слез.
Когда она снимает шляпку и перчатки, чтобы отдать их эльфу, заметно, как самую малость, почти незаметно, но подрагивают ее руки.
И все это собирается в занятную картину - леди Малфой не убита горем, но что-то гнетет ее, гнетет так сильно, что это не скрыть ни за одеждой стоимостью в маленькое состояние, ни за косметикой, ни за типичной Малфоевской отстраненной маской безразличия.
Гнетет так сильно, что проступает через любые попытки маскировки. И внимательному глазу трудно это не заметить.

- Вальбурга, - она чуть склоняет голову в знак приветствия, короткого, сжатого и вежливого. Они никогда не были слишком уж близки, они вообще никогда не были близки, но одна мать всегда поймет другую. Как бы далеко по разные стороны баррикад они ни были.
- Орион, - и снова движение головы, чуть заметное, сдержанное.
- Мы были невозможно рады получить ваше приглашение.
Обсуждать школьные дела и то, что сейчас происходит в Хогвартсе Лилиан не слишком-то интересно. Конечно, Абраксас рассказывал немало, но, тем не менее, она никогда не была в школе. Хогвартс для нее так же далек, как Антарктида и примерно так же беспощадно безразличен – в свое время она яро хотела бы отправить Люциуса в Дурмстранг или, на самый крайний случай, в Шармбатон, не считая британское образование достаточным. Или, что еще более вероятно, не желая доверять своего ребенка убийце.

Внешний вид Лилиан Вальбурга отмечает сразу. И сразу испытывает к ней чуть больше симпатии. Она знает много типов жён — есть те, кто готовы продать своих мужей за пол кната и даже сами готовы доплатить за такую возможность, есть те, кто будут с ними в горести и в радости не только на словах, пройдут через самый ад. Она не самоубийца, чтобы решить, будто миссис Малфой относится если не безоговорочно, то хотя бы больше к первому типу, но уже отмечает. Слово за слово, и они подружатся. А дальше и кресло министра не будет светить Абраксасу так близко.
От невежливого комплимента — Вы, дорогая, выглядите вдовой при живом муже — Вальбурга воздерживается. Принимает приветствие Мафлоя, краем глаза замечает, что Орион держится хорошо и делает тоже самое.
Жестом она предлагает гостям присесть, опускается на диван сразу после Лилиан — она дама в гостях и может сесть первой. Мягкая спинка дивана как обычно сделана не для женщин — идеально прямая осанка и спинка дивана не сочетаются.
Её выпад про Слагхгорна оказывается проигнорирован обоими посетителями. Это довольно интересно, и если позицию миссис Малфой она понимает в этом вопросе — что ей до Хогвартских учителей, у неё наверняка с образом старого доброго наставника вяжутся совсем не англичане — осторожная позиция Абраксаса оказывается интересной. Возможно, Слагхгорн не является идеальной кандидатурой и для него, и он не собирается развивать тему, чтобы не проболтаться. Кого он тогда хочет? Не Макгонагалл, очевидно. Задвинуть в школу кого-то нового? Потерпит ли общественность?
— Я думаю, профессор Слагхгорн отлично справится с обязанностями директора. На мой взгляд он был лучшим деканом, — Орион пользуется возможностью выговориться, но Вальбурга на этот раз не злиться. Это даже и к лучшему. Разговорить Малфоя, поддержать светскую беседу. Мистер Блэк переводит взгляд на Лилиан, видимо вспоминая, что та может не быть в курсе происходящего, — и преподавателем зельеварения. Профессор Макгонагалл, которую отстранили от должности исполняющей обязанности, кажется, тоже декан, Гриффиндора, после того, как Дамблдор оставил этот пост и стал директором.
Вальбурга чувствует, как инициатива разговора уплывает из её рук в руки мужа, который вообще не имеет ни малейшего понятия о чём нужно вести разговор.
— Думаю, новость о его соучастии с пожирателями смерти, — Блэк против воли задерживает взгляд на Абраксасе чуть дольше, чем следовало бы, — потрясла всех родителей. Неудивительно, что в глазах молодёжи сейчас такой квардак. Было бы опасно оставлять Макгонагалл на ведущем посту, не проверив, кто она.

Кажется, хозяева всерьез вознамерились начать с обсуждения нового директора школы, и, что ж, придется ответить.
- Вальбурга, мы оба присутствовали с Вами на голосовании и выбирали нового директора. Мне казалось, все обсуждения были оставлены там. Хотя, признаться, если бы не некоторая тень Дамблдора, я счел бы Макгонагал намного более подходящей кандидатурой на это кресло. Как Вам известно, у нее нет любимчиков, а школа не место для травли. Подумать только, совсем недавно у нынешнего директора ходили в любимчиках мы и наши с Вами дети, но что будет, если, предположим, одного из нас завтра обвинят в пособничестве тех, о ком Вы только что упомянули? Дети не должны отвечать за поступки своих родителей.
Он садится только после дам, рядом с женой, и мягко сжимает ее ладонь, жест настолько естественный между супругами, выражение поддержки, в ответ на растерянный взгляд. Жест, показывающий, что он контролирует ситуацию.
- Я не хотел бы, чтобы, случись ветру поменяться, мой внук оказался однажды среди изгоев.
Это он говорит уже Ориону, хотя и отлично понимает кто здесь задает тон беседе. Это видно не только сейчас, наверное, любой, спроси его, безошибочно укажет на того, кто глава этой семьи.
- Но все эти размышления теперь тщетны. Как человек и как специалист, профессор Слагхорн безусловно заслуживает всяческого уважения. Мы остались с ним после школы в довольно дружеских отношениях, и не раз он давал мне крайне дельные советы в части зельеварения.
Абраксас никогда не скрывал своего увлечения, ставшего хобби. Супруга разводит скакунов, он занимается исследованиями в алхимии. Не как полноценный ученый, конечно же, для этого у Малфоя слишком мало времени, но как хобби имеющего возможность себе позволить подобное аристократа - вполне.

"Одного из нас..."
Трудно скрыть, что Лилиан вздрагивает при этих словах. Вообще при любом, даже косвенном упоминании этих людей, пособничество с которыми может стоить жизни ..
- Они должны ответить за это, - слишком, чересчур быстро, произносит Лилиан с болезненной, злой ненавистью и тут же испуганно прикрывает рот ладонью, прекрасно понимая, что не удержалась, что сказала лишнее. Но взгляд ее, именно сейчас, полон не сострадания, но понимая, болезненного, отчаянного понимания. Не взгляд на Ориона, но взгляд на Вальбургу, потому что только мать может понять другую мать. Но даже ей трудно вообразить все отчаяние Вальбурги, потерявшей сына... Однако, если все пойдет так и дальше, она может познать это чувство сполна.
Лилиан бледнеет почти до мертвенного оттенка, на этот раз от боли - Абраксас слишком сильно сжимает ее тонкую кисть, ясно давая понять, что его супруге лучше быть внимательной к словам. Особенно в такой обстановке и такой компании.
Стараясь загладить эту болезненную неловкость, она берет чашку, делая глоток, ставит обратно на блюдце - с едва заметным дребезжанием.
Забавно, как по-разному из-за менталитета угадываются некоторые вещи. Впрочем, может быть дело даже не в менталитете - Абраксас, в ответ на ее слова, очень ёмко подводит итог того самого греха профессора Слагхорна, и грех этот, на самом деле, не связан ни с кем определенным, но от этого он едва ли становится легче...
Любимчики - вот главный грех любого учителя. И у профессора Слагхорна, помимо чревоугодия, есть и он. И если брать во внимание не абсолют, в котором выделение одних учеников и игнорирование других, само по себе достаточно непедагогично, а нынешнюю ситуацию с конкретным профессором...
Что ж, роль учителя в школе довольно удобна в определенном смысле.
- Слишком хорошо заметно, что профессор сменит знамя, как только это понадобится, - лаконично замечает она и замолкает, сцепив руки на коленях, посчитав, что уже сказала слишком много.
Но вопрос Вальбурги про школу звучит мирно и Лилиан чуть расслабляется.
- Дурмстранг никогда не вмешивается в политику, но я не сказала бы, что считаю, будто это хорошо. Впрочем, не считаю, что и плохо. Школа расположена слишком обособленно от любой страны, учитывать политику почти всей Европы она просто не может себе позволить. Директора выбирают на школьном совете и, честно говоря, никто не смотрит на лояльность или нелояльность кандидата. Важны только личные качества и то, что он может дать школе и не важно, на чьей он стороне.

Вальбурга улыбается Лилиан. С теплотой. Даже если её горячее сочувствие наиграно, порыв она оценила. "Я занимаюсь этим, моя милая. прямо сейчас и занимаюсь". Пожиратели ответят ей за всё. Но с начала она придёт к власти.
Орион кидает на супругу взгляд, чуть недоуменный — на взгляд Вальбурги трагедия для него прошла слишком мимо. Конечно, он скорбел, но она помнит, что он не сразу принял факт смерти сына, пытаясь убедить её в том, что ещё один ребёнок их предал. В каком-то смысле, считает Блэк, он так и остался жить с этим убеждением. В любом случае, смерть Регулуса для него в прошлом. но не для неё. И она улыбается Лилиан, окончательно утверждаясь в своём желании сделать из неё союзницу.
Вальбурга кивает, соглашаясь с утверждением миссис Малфой. Это не то, что та наверняка хотела сказать, но присутствие Абраксаса ей мешает. Она думала, что в сегодняшнем вечере он станет главным объектом для вопросов, а присутствие Лилиан не даст ему слишком прямо увиливать от ответов. Она ошиблась. Ключевой фигурой стала Лилиан, а от обоих мужей можно было бы и избавиться.
Но Блэк, несмотря на полное нетерпение, знает, что дела не решаются за один вечер. У неё времени не так много, но достаточно, чтобы всё успеть.
— Это правда, но я боюсь представить, что нужно Слахгорну. Не в мелком смысле, чтобы он приветливо улыбался и расшаркивался достаточно пальцем шевельнуть. Но чтобы пойти на крупные сделки с совестью, — она рассуждает вслух, но хочет знать, что по этому поводу думают гости. Думают, а не несут чушь, как она.
— Кто-то считает, что и Хогвартс не влияет на политику, — говорит она, имея в виду Фенвика, хотя Малфои ничего не могут об этом знать, — но лучший метод воздействия — через детей. И я даже не про угрозы, а про идеи, которые вкладываются им в голову и которые так или иначе распространяются на их родителей впоследствии. Довольно неприятно, что первый весомый авторитет после родителей появляется у детей так поздно и остаётся на всю жизнь. Будь моя воля, я бы переводила детей из школы в школу, чтобы они не находились долго под влиянием одних и тех же педагогов. Что Вы об этом думаете?