- Со второго по седьмой курс была загонщицей в команде Слизерина. Говорят, всё ещё хранит дома в шкафу биту.
- Беллатрикс испытывает проблемы с беременностью, поэтому до сих пор у них с Рудольфусом нет детей. Впрочем, Беллс особо и не рвется.
- Умеет играть на гитаре, хорошо поет. Арфу, рояль и прочие женские инструменты не переносит на дух.
- Брак между ней и Рудо - скорее взаимовыгодный союз, чем любовь. Они были влюблены друг в друга в школе, вернее, сожжены внезапной страстью, что принесла немало сладостных минут, но теперь Рудольфус для нее больше хороший друг, чем возлюбленный.
Впрочем, иногда Беллс думает развестись. А иногда - стать вдовой.
- Курит.
- С восемнадцати практически не бывает в отчем доме, а если бывает, то только в случае крайней необходимости. Скучает по отцу, но даже эта скука не может заставить ее провести с матерью больше пары часов. Зато Беллс наизусть знает слова песни "ты бесполезная, скоро муж тебя бросит, потому что ты не можешь родить ему наследника, и во что ты опять одета". Рудо смешно, а ей не очень.
Не смотря на возраст, рядом с матерью Беллатрикс чувствует себя максимум пятилетней.
- Способна без участия палочки использовать один единственный вид трансфигурации - постепенно превратить любую небольшую щепку, соломинку или скрученную прядь волос в тонкую стальную иглу.
- Обладает довольно неплохими практическими и теоретическими знаниями об устройстве человеческого организма. А потому, если Беллс наложила на вас Круцио, это, чаще всего, не какое-то абстрактное Круцио, а расчётливо предназначенное принести определенное количество боли. Очень большое количество боли, чаще всего. Ее нужно всерьез довести, чтобы Круцио стало для жертвы фатальным.
- Причудливо сочетает в себе природную вспыльчивость с не менее природной основательностью характера. Умеет думать, прежде чем делать но, даже подумав, делает на эмоциях.
- Умеет метать ножи, весьма точно. Неплохо владеет холодным оружием.
- Волшебная палочка: из древесины грецкого ореха, длиной 12¾ дюйма, с сердечной жилой дракона внутри, прочная и жёсткая.
- В перспективе, когда-нибудь все накопившееся в Беллатрикс из-за отношений с матерью может рвануть, как котел с плотно закрытой крышечкой. Кто не спрятался - она не виновата.
В общем и целом, выказывает определенную предрасположенность к психической нестабильности, что неудивительно.

Лето 1965 года, Белле тринадцать
И затяни, как положено, корсет, что-то я не слышу, чтобы ты задыхалась!
- Беллатрикс!
Голос матери разносится по саду так, словно он усилен чарами, хотя Белла знает - Друэлле Блэк никакие чары не нужны,
что призвать дочерей к порядку. И скрыться теперь нельзя, если мадам Блэк что-то нужно, она всегда найдет, как это
получить. Помедлив, Белла торопливо выдергивает из ствола покалеченного дерева ножи и так же торопливо вкладывает их в скатку, сворачивая ту и пряча под блузку - все должно быть по-взрослому, не портить же подарок в первый день.
Под блузкой не лучшее место, но это все равно лучше, чем оставить здесь - эльфы обо всем доносят хозяйке, хотя от этого места Белле удалось их отвадить с боем. И с хитростью, не без того.
- Беллатрикс! - зовёт мать настойчивее. Второй раз. Лучше не доводить до третьего - терпение Друэллы иллюзорно и никто не знает, когда оно закончится.
- Я здесь, матушка, - произносит Белла, выходя на садовую дорожку - часть пути пришлось проделать согнувшись, чтобы не выходить на мать прямо из кустов, но это едва ли панацея. Друэлла скептически осматривает свою старшую дочь,
приподнимая бровь и Беллатрикс замирает под этим взглядом. Она сама знает, что "хороша" сейчас. В волосах листья, блузка топорщится от спрятанной там скатки, на плече два травянистых пятна - не заметила. Волосы собраны в пучок и куда там изящным причёскам маленькой Цисс, которой всего девять, но которая устроит истерику, если надо будет ходить простоволосой хотя бы полчаса.
- Я приведу себя в порядок, матушка, - обещает Белла раньше, чем мать успевает открыть рот и начать свою отповедь. И раньше, чем успевает задать вопрос, что топорщится у дочери под блузкой.
Она не хочет, чтобы мать видела. И точно не хочет, чтобы отняла и читала нотацию несколько часов, а ещё потом почти с неделю говорила, как ей не повезло с дочерью, как ее сестрам с ней не повезло, потому что её, такую, никто никогда не возьмёт замуж и что будут делать младшие, если старшая останется в девках?
Да плевать я хотела, думает Белла, хотя сестер немного жаль. Нарцисса ещё в школу не пошла, а уже спит и видит, как ее ввозьмёт замуж ее нареченный. Андромеде брак тоже не интересен, но с мамой не спорит и она - себе дороже.
Белла натыкается на отца в коридоре второго этажа, на выходе из кабинета.
Через окно было бы ближе, но за ссадины на коленках мама убьет, а залечить их быстро не получится, да и лезть в окно на
ее глазах...
- Тебя мама искала, - говорит ей Сигнус, поймав дочь в объятья - он мягче своей жены и, пожалуй, что любит старшую свою
дочь сильнее прочих. Друэлла не подарила ему наследника, но наследницей он горд - превосходный бы вышел сорванец,
сложись звёзды иначе.

- Уже нашла, - отзывается Белла и отстраняется немного. Потом, передумав, порывисто приподнимается на носки и торопливо целует отца в щеку.
- Спасибо, - звучит едва слышно, но Белла знает, отец поймет. И торопливо указывает ладонью на выпуклость своей блузки.
Ножи подарил отец, тайком, заглянув к ней в комнату перед сном и положив на постель, прямо поверх покрывала, мягкую скатку и ее содержимое. Белла тогда всю ночь проспала с ними в обнимку и просыпалась от каждого шороха, боясь, что это ей приснилось. И сколько дней ушло, чтобы высвободить себе целое утро... Если мать узнает, все это выльется в скандал о том, что отец портит дочь, что желает выставить ее на посмешище, всю их семью... Этого Беллатрикс не хочет.
Сигнус смеется и подталкивает ее ладонью в спину и Белла убегает, к себе в комнату, спрятать скатку под кровать, вычесать из волос листья, переодеться.
Водя расчёской по волосам, она смотрит на своё отражение и думает, что согласна по просьбе отца даже надеть платье в следующие выходные и не разбивать коленки. И натянуть тонкие, как паутинка, шелковые чулки.
Если он и правда подарит ей кинжал, настоящий кинжал, она будет носить платье хоть целый месяц каждый день!
От грёз ее отвлекает голос матери. Пора собираться. Белла торопливо проводит пальцами, разглаживая подол платья. Все должно быть идеально.

Весна 1971го, Белле девятнадцать

Друэлла Блэк внизу кричит так, что у Нарциссы на полке подрагивают хорошенькие фарфоровые куколки в изящных платьицах. Белла меряет шагами комнату - от окна к двери и обратно, судорожно сжимая кулаки и стараясь не смотреть на бледную Цисс, обнимающую себя за плечи.
В голове, нагоняя друг друга, мечутся две мысли.
Надо же, мама тоже умеет так кричать, а она думала, что так может только тетушка Вальбурга.
И.
Энди, как же так?
- Она ее убьет, да? - Тихо и растерянно спрашивает Цисса. В глазах у сестры неподдельная паника. Впрочем, Беллатрикс бы и сама не удивилась, если бы мама сейчас размазала Андромеду по стене одним криком.
Белла рывком поворачивает к ней голову - распущенные волосы хлещут по плечам. Ее саму трясет от злости и бессилия, а от ногтей уже остались на ладони глубокие белые полумесяцы.
- Энди - дура!
В глазах Цисс, светлых, материнских, читается страх и Беллатрикс в несколько шагов преодолевает расстояние между окном и постелью сестры. Она обещала их защищать, обеих. Но Энди... Кто теперь спасёт Энди?
Она прижимает сестру к себе. Хрупкая фарфоровая статуэтка, бледная моль в парче и шелке. Принцесса рода Блэк.
Близость сестры действует на нее отрезвляюще, как будто на голову опрокинули ушат холодной воды.
- Может, она ее простит, - тихо говорит Белла, перебирая светлые волосы Циссы.
И сама знает, что лжет. Энди сама виновата, сама, сама. Мама совершенно права, они обе это знают, так обесчестить род
Блэков...
Только легче от этого не становится ни на йоту.

Утром она проходит мимо комнаты, где на стене вьется фамильное древо Блэков. Такое же, как в другом доме, другой ветви.
На месте имени Андромеды темнеет выжженое пятно. Белла ведёт по нему пальцами и сжимает руку в кулак.
Когда я обещала тебя защищать, - думает она, - я не знала, что ты предашь нас всех.
Из трёх сестер остаётся две.