Теодор Иден. Бенджамин не раз слышал это имя в министерских кулуарах, но до этого дня ни один из коллег не произносил его в открытую. В делах госслужбы это значит только одно: не дорос, нет допуска, сиди и не вякай. Лови обрывки фраз и пытайся выстроить свою хлипкую картинку, которая всё равно будет далека от действительности.
Фенвик слушал. Иногда записывал. И чинно ждал часа, когда ему позволят выйти на мистера Идена или – чем черт не шутит – Иден сам выйдет на него. В последнее время волшебный мир штормило так сильно, что вероятность перехода инициативы к магглам была далеко не нулевой.

Они встретились ни свет ни заря. Фенвик в последнее время спал плохо, как и все, кто находились по его сторону баррикад, поэтому проблемы с ранним подъемом не возникло. Он навел кое-какие справки, полузаконными путями выудил из архива несколько папок с информацией о маггло-магических переговорах, подбил досье самого Идена. Он не сомневался, что его визави сделал то же самое – что тут поделать, правила игры одинаковы для всех.

В маггловском министерстве он бывал не раз, но не в этой части. То ли отдел был учрежден не так давно, то ли пресловутый допуск не позволял – так или иначе, к кабинету Идена Бенджамин проследовал в сопровождении секретаря.
Вошел после короткого стука.

За столом ожидал мужчина, не многим отличавшийся от того, что был запечатлен на колдографиях в архивных папках. В основном – случайные кадры с большого расстояния, чаще – возле маггловского министерства, парочка – из кафе и прочих общественных мест.
Фенвик кивнул, слегка улыбнулся – в рамках вежливости. Стоически выдержал оценивающий взгляд.
- Доброе утро, мистер Иден, - отозвался, пожимая протянутую руку. Точно так же, как делал бессчетное количество раз ранее. Сотни визитов разной степени важности, ни ни один даже близко не стоял с этим. - Очень рад знакомству. 

Сегодня, ни много ни мало, он намерен сделать крамольную вещь – соединить континент магглов и островок магов шатким мостиком. Если, разумеется, Иден позволит.
Тот перешел сразу к делу. Очевидно, он и так имел представление о цели визита кандидата в министры магического мира, что – и тут снова ничего не поделаешь – правила игры есть правила игры. Бенджамин чуть подвинул к столу одно из гостевых кресел (вручную, хотя не отказался бы сделать это при помощи магии) и сел напротив хозяина кабинета.
- Вы наверняка знаете, кто я и на какой пост претендую, а также вы безусловно в курсе последних событий в магической Британии. Полагаю, что нам следует обговорить возможности дальнейшего сотрудничества на случай, если я займу кресло Министра Магии. Вы уже общались с другими кандидатами?

На самом деле, последний заданный вопрос имел куда большее значение, чем можно было сказать? исходя из полусветского тона Фенвика. Если до него к Идену заглянул кто-то из Пожирателей, можно ожидать всякого. Вряд ли ублюдки смогли бы взять его под Империо, Бенджи не сомневался, что Идена защищали ничуть не хуже любого из маггловских министров, но беседа с другими кандидатами могла повлиять на его точку зрения.
Но нет, вариант с ментальными воздействиями тоже не следовало исключать полностью. Так учит Аластор и так учил Дамблдор. Помимо кандидатов в магическом мире есть предостаточно волшебников, заинтересованных в налаживании отношений с простецами. Или в том, чтобы простецы были уверены, что к их мнению прислушиваются.
Например, глава КНБ.

- Вы правы, мистер Иден, устранение террористической угрозы – наша первоначальная задача, и маги заинтересованы в этом ровно так же, как и вы, - кивает Бенджамин. У магглов есть ресурсы, это не секрет, и не даром волшебники так свято придерживаются Статута. Маги, перешагнувшие порог взросления, перестают верить во всемогущество колдовства. Старый-добрый револьвер действует ничуть не хуже Авады, не говоря уже о других изобретениях изощренных маггловских мозгов. – Я уже стараюсь заниматься этим по мере сил и возможностей. Но для полномасштабной кампании моих полномочий пока недостаточно.

Бенджамин вытащил из внутреннего кармана пиджака (серого, а не темно-фиолетового, какие носил на службе в Министерстве) небольшой блокнот и короткое перо.
- Мистер Иден, прежде чем обсуждать дальнейшее взаимодействие, мне необходимо узнать вашу позицию по некоторым событиям, имеющим место в магическом мире в последние несколько месяцев.
На сероватом пергаменте блокнота были обозначены несколько пунктов, которые следовало обсудить. «Казнь Дамблдора», - беспощадно гласил первый из них. Не «Альбуса» – никакой личной оценки. Он мог быть Фенвику хоть родным отцом – сейчас его смерть должна рассматриваться беспристрастно. Но Бенджамин заранее знал, что это условие игры выполнить не сможет.
- Чуть больше недели назад состоялась казнь Альбуса Дамблдора. Ранее он признался в создании Пожирателей смерти, террористической организации, - Бенджамин чувствует, что его голос даже более холоден, чем этого требует ситуация. – Вы верите в это, мистер Иден?

- Были, - соглашается Фенвик и не продолжает. Они оба знают, к чему это привело, и оба могут достроить логическую цепочку. Следующего министра, который решит использовать эти полномочия, будет ждать та же участь.
Иден не верит в виновность Альбуса. Фенвик делает короткую пометку в записях. По привычке - стенографическим шрифтом. Следующие темы не менее остры, но Бенджамин рад на них переключиться.
«Стоунхейвен».
«Яксли».
«Сотрудничество».
Пункт «Бэгнольд» он перечеркивает после короткого размышления.

- Вы сказали, что не общались с другими кандидатами. Полагаю, вам известно о них достаточно, чтобы понимать, что они не заинтересованы в сотрудничестве с магглами и придерживаются по этому поводу крайне радикальных взглядов. Смею предположить, что никто из них не изъявить желания с вами встретиться, но вы наверняка на регулярной основе общаетесь с кем-то из верхнего эшелона нашего министерства, а скорее всего - недавно учрежденного комитета безопасности.

Чудеса прозорливости, Фенвик. Голос Аластора теперь сопровождал его повсюду наравне с извечным чувством тревоги. Если он хочет узнать подробности взаимоотношений магглов с КНБ и внаглую полезет с этими вопросами к Идену, то с большой долей вероятности получить пинок под зад. А его зад и без того в последнее время получал достаточное количество пинков.

- Я не буду просить вас сообщить мне подробности этого общения. Однако настоятельно рекомендую не руководствоваться в своих действиях исключительно информацией, полученной от представителей Комитета. Уверен, вы заинтересованы в составлении объективной картины происходящего. Я представляю интересы и, с позволения сказать, сторону Альбуса Дамблдора. Я разделяю вашу позицию относительно его признания и имею основания полагать, что его действия имели контекст, нам не доступный. Мистер Иден, за последний год население Британии изрядно пострадало от действий магов. Вы можете задать мне любые интересующие вопросы, и я постараюсь на них ответить.

Иногда ему нравится то, что он делает. Иногда – хочется взвыть, бросить всё к чертям и рвануть на Кубу, тратить накопления и не думать о смерти. Сейчас хотелось только выспаться, в кои-то веки нормально поспать, не вскакивая посреди ночи от сумрачных озарений и острой тревоги. Как давно он в последний раз спал хотя бы семь часов к ряду? Черт его знает, но достаточно давно для того, чтобы мир начал казаться сюрреалистическим порождением больного мозга.

Пришел час, когда маги должны наладить отношения с магглами. Скажи он это лет десять назад, был бы осмеян с ног до головы – так уж повелось, что общение с простецами оставалось прерогативой министра магии и пары доверенных лиц. Для остальных мир за пределами Косого переулка ограничивался Тауэром и парой переулков на пути к месту аппарации в родимый дом.
Всё было очень шатко, очень неправильно. Магический мир летел в тартарары, как клоун-недоумок, поскользнувшийся на банановой кожуре. Стены, веками отделяющие магов от магглов, шли трещинами, а за стенами колдунов уже снова ждали дыбы и заботливо разожженные костры.

Благодарность Идена прозвучала как пощечина. Фенвик мысленно поморщился (это очень полезный навык для политика – делать что-то мысленно, оставляя лицо бесстрастным). Закономерная отповедь. Человек, вынужденный вести войну с силами ему недоступными и до конца не понятными, и без того прекрасно знает, что и как ему делать. Перед ним могущественный политик, а не безрукий энтузиаст, наблюдающий со стороны за соревнованиями по настольному теннису.

- Том Риддл, он же Волдеморт, он же Темный Лорд – глава и создатель Пожирателей смерти, как бы нас не пытались убедить в обратном, - отрапортовал Фенвик. Информацию про Волдеморта он повторял не раз и не два, его персоной интересовался каждый, кто так или иначе встрял в эту войну. Разве что с Иденом допустимо добавить чуть больше оценочных суждений. – Он на год меня младше, рос в неблагополучной семье, затем учился в Хогвартсе на Слизерине, - он сделал невольную паузу, вскользь обдумав, имеет ли Иден представление о школьных факультетах – наверняка имеет. – Есть мнение, что его мать приворожила отца, поэтому с дальнейшей семейной жизнью у них не задалось, мать умерла, Томас вырос в приюте. В школе учился вызывающе хорошо, всегда неровно дышал к Темным искусствам, и теперь мы видим, во что всё это вылилось. После школы, полагаю, он изрядное время провел в странствиях, а когда вернулся в Британию, созвал старых друзей и назвал эту шайку Пожирателями смерти. В семидесятых начал агитировать людей и, увы, нашел множество сторонников среди сильных и влиятельных магов – сторонников теории чистоты крови. Согласно ей чистокровные волшебники теряют свою магическую силу, смешивая кровь с магглами, сквибами или магглорожденным волшебниками, а в особо радикальных взглядах – и с полукровками. 

А еще есть основания полагать, что он, черт его дери, бессмертен. В своем рассказе Фенвик скользил вокруг этой мысли, стараясь ненароком не задеть и не сболтнуть лишнего. Он до сих пор не знал, как распоряжаться знаниями о хоркруксах, но одно понимал точно – в картину мира маггла такое точно не впишется. Иден просто не поймет всего ужаса того, что сотворил с собой некогда красивый талантливый мальчишка, на какие страдания обрек свою душу в дерзкой попытке воспарить над смертью.

- Он до сих пор жив потому, что невероятно силен, он подчинил себе Темную магию и теперь черпает ее силу. К тому же ему удалось собрать вокруг себя невероятно влиятельных людей, и теперь наше министерство – его марионетки, которые только создают видимость борьбы с террором. Задавайте вопросы, мистер Иден. Я могу рассказать о Томе многое, мы часто пересекались в школе, но вряд ли вас это интересует.

Очевидно, Иден не нашел в его словах ничего нового и сколь-либо интересного. Значит, магглы со своей стороны тоже копали тоннель к волшебникам, тоже подбивали факты и проводили разведку. Тем лучше, нет смысла пускаться в объяснение элементарных понятий вроде вербальной магии и принципа подбора волшебных палочек.
Более того, у Фенвика возникла мысль, что Иден наверняка общался с Дамблдором. А значит, старик наверняка рассказывал ему и о Реддле, и о его могуществе. Насколько велик шанс, что он объяснил Теодору природу хоркруксов и их предположительное использование юным Реддлом? Что если Иден и так всё знает, а своими вопросами пытается проверить, насколько Фенвик откровенен?
Опыт показывал, что интриги Альбуса – непролазный лес, и ты скорее сломаешь обе ноги, а заодно и шею, прежде чем разобраться, где восток, а где запад.

- Вы наверняка понимаете, мистер Иден, как маги далеки от науки. Единицы из нас занимаются фундаментальными исследованиями, большинство живет без понимания тех элементарных вещей, которым магглов учат в средней школе. Для подавляющего большинства волшебников ваши самолеты держатся в воздухе на чистой магии, - Фенвик развел руками, не отдавая себе отчет в том, что повторяет один из любимых жестов Дамблдора. – Я не изучал исследования влияния чистоты крови на магию. Хотя бы потому, что их почти не проводилось – научных, с гипотезами, верификациями и всеми остальными атрибутами вашей науки. Но одно мне известно достоверно – даже если волшебники действительно слабеют от связей с магглами, это не повод убивать магглорожденных и выкашивать ваши города.

Он посмотрел на страницу блокнота, где «Стоунхейвен» ютился между «Дамблдором» и «Яксли». Он мог выразить сочувствие по поводу произошедшего в городе, но какой в этом смысл? Иден явно не из тех, кто ждет сострадания. Этому подавай действия, в идеале – голову Тома Реддла, заспиртованную в банке на долгую память.

- Риддл может и не сильнее, но точно в разы опаснее. Хотя бы потому, что Дамблдор теперь не сможет его сокрушить, а других равных по силе волшебников я не знаю. И да, я издам декрет, если понадобится – не один, если будет нужно – перепишу законы. Я не воин, мистер Иден, я не собираюсь сражаться с Риддлм лично. По сравнению с ним я довольно посредственный волшебник. Но я собираюсь обеспечить полноценную борьбу с Пожирателями с точки зрения законодательства и прекратить тиранию магглорожденных и магглов. Развязать руки аврорам и избавиться от людей Риддла в Министерстве.

Дверь открывается, и Бенджамин машинально оборачивается, не замечая, как рука скользнула к карману с волшебной палочкой. Новоприбывший тоже был из маглов – для волшебника одет слишком просто, да и держится так, словно бывает в этом кабинете едва ли не каждый день. Наверняка дружен с Иденом.

Они переглядываются, и на долю секунды Фенвик чувствует, что попал в западню. Гипотетически он сильнее двух маглов, но никто не запрещает Идену хранить в кабинете пару кольтов. Оборона от маггловского оружия была сферой такой же не изученной, как пресловутые фундаментальные исследования. Остановит ли Протего пулю? Можно ли отразить ударную волну?
Охрана ждала в приемной, у них были условные сигналы на случай беды, но успеют ли авроры предпринять что-то, если маглов заинтересует содержимое его черепной коробки?

О Мерлин, что-то явно пошло не так. Сильный маг продумывает пути отхода, увидев в кабинете второго магла. Паранойя крепчает, безумие растет.

- Бенджамин Фенвик, - кивнул Бенджи. Фразы про фундаментальные исследования хватило, чтобы картинка сложилась.
Загадочный Томас предстал перед ним во всей красе и без приглашения. Тот самый наблюдатель, заглядывающий в окна Хоггарт. Интересно, поверил ли он в спектакль, который устроила Джин?
Едва ли.

Ливингстон производил впечатление опасного человека, куда более опасного, чем сам Иден. Публичные лица чаще всего относительно безобидны, а вот стоящие за их спинами советники могут стать настоящей проблемой. Фенвик знал это и на своем примере. Его люди были куда более опасны, чем он сам.
Ливингстон интересовался работами Хоггарт, а значит, генетикой волшебников. Советники редко бывают теоретиками, а вот практическое применение этих знаний вызывало у Фенвика не мало вопросов.
Вопросов и опасений. Что если эти безумцы решили зайти так же далеко, как авторы их фантастических книг, и посягнуть на основы основ? Переделать магглов в волшебников? Или наоборот – извести магию на корню, застраховав тем самым себя от второго Стоунхейвена? Фенвик не без удивления отметил, что эта перспектива ему не претит.

- Риддл ведет войну против всех нас, и действует не только через Пожирателей смерти, - объяснил он, - В основном он работает через политику, меняет строй магической Британии так, как ему нужно, и убирает неугодных людей чужими руками. Риддла надо уничтожить, это не подвергается сомнению, но это может занять слишком много времени. И на это время нам необходимо защитить остальных граждан, потому что есть основания полагать, что в ближайшем времени Риддл начнет полномасштабную войну против немагического населения. Я не могу этого допустить.

Последнюю фразу он так и не решается произнести. Магглы наверняка додумают ее самостоятельно.
Я не могу этого допустить, потому что мы проиграем.

- Знание и инструменты. Ну и почти все, что он пожелает, если у него хватит выдумки, выдержки и средств наши инструменты принять и применить. Как он ими распорядится - другое дело и хороший вопрос. А вот еще один хороший вопрос - что он сможет дать взамен.
Он отвечает Тео, отчасти потому, что хочет видеть, как реагирует на такое отсутствие внимания Фенвик.
Бенджамин Фенвик ему интересен. И как человек, и как реликт прошлого - у магов отстает все, кроме магии. Их быт, их нравы - политика наверняка тоже. Это как говорить с кем-то, кто побаивается Гитлера в конце тридцатых, но и восхищается им, но и считает, что войны между их странами быть не может.
Фенвик таких иллюзий лишен, и уже одно это делает ему честь и показывает человеком более осторожным, чем можно было бы подумать.
Теперь он смотрит на него, а не на Тео. Стоит ли ему знать? Знает ли он уже что-то? Проверить это проще, чем гадать. В конце концов, гадать - это не по их, а по магической части. Да и Тео хорошо бы услышать, чтобы он понимал, что исход войны может быть и не таким однозначным.
- Вы уже отстаете. Даже если вы не захотите сотрудничать, вам стоит об этом знать. Вчера кто-то с вашей стороны использовал оружие против людей с вашей же стороны. Когда я говорю оружие, я имею в виду настоящее, наше, простое, без фокусов оружие. Использовал успешно и эффективно. Кто-то с вашей стороны уже сотрудничает с кем-то и пользуется человеческим знанием. Не знаю, достаточно ли хорошо и долго, чтобы справиться с нами - но на вашем месте я бы забеспокоился.

Отредактировано Thomas Livingston (2019-07-30 19:32:46)