Дэвид Кроуфорд, 41
главный колдомедик госпиталя Св. Мунго, член Визенгамота и совета директоров госпиталя
Чистота крови: чистокровен
Место жительства: Лондон, дом недалеко от госпиталя Св. Мунго
Магические таланты: магические способности выше средних.
Отличный колдомедик: хороший диагност, как общей практики, так и своего профиля (недуги от заклятий) В связке с профессией знает и любит чары: разбирается, воспроизводит, иногда экспериментирует. Хорошо разбирается в зельях, но недостаточно, чтобы не привлекать узких специалистов для сложных случаев.
Не любит летать на метле: аппарация, порт-ключ, камин, что угодно, лишь бы не висеть над землей на высоте.
Активно изучает мир магглов, старается интегрировать их знания и открытия в родной мир, что получается с переменным успехом.
Когда старуха Мэг, что жила около болота за заливным лугом, постучала в ворота и потребовала Мэрдока Кроуфорда - кузена того самого Томаса, сына Лоуренса - главу рода из Килбирни, никто не придал этому значения: мало ли безумной в голову придет. Но ведьма кричала и бранилась, пока ей не отворили. Старуху знали в тех краях как ведьму вздорную и упрямую – вынь да положи, но отходчивую: побормочет, покружит да вернется домой. Говорили, что выжила она из ума в тот год, когда ее мужа и сына принесли в пледах. Принесли из замка – случайность, но плату несущая. Что два дня Мэг выла так, что луна спряталась в скорби. А на третий пришла в замок, потребовать обещанного: сына за сына – но кто же отдаст отпрыска своего болотной ведьме? Решил Мэрдок Смелый, а может Безрассудный, поспорить с Предначертанным – обойти обет. Случалось и выходило победить Судьбу, обхитрить да заморочить. Вот только в этот раз обернулось Колесо иначе.
Так и легло проклятие на род Кроуфордов, где повезет, если родился первенцем – все беды обойдут стороной, вторым – еще терпимо, а третьим – беда не заставит ждать. Какая? Кто знает. Может, родится дитя с рогами ветвистыми, будто сам Хозяин Леса благословил, а, может, проклял. Может, шестопалой дочь выйдет, с лицом кривым да глазом черным. Может, чахлым и хилым сын будет да характером слаб. Велико воображение Судьбы, лукаво смеется она.
Дэвид Эли Кроуфорд родился первенцем 18 сентября 1940 года в Кроуфордленде, что в Эйршире. Он появился в родовом замке, почти на Мабом, но не доходила мать – Мэран Анна Кроуфорд, в девичестве Макферсон – до праздника. Быть может, и к лучшему: мало ли какую милость поворот Колеса окажет.
Не сильно отличались ранние годы отпрыска Кроуфордов от детей других кланов. Он рос и развивался: исправно учился, слушал, проказничал да ходил по холмам и к изножью гор. Когда ему минуло семь, родовая магия взволновалась да вылилась из Дэвида. Да так метко и полно, что старый пень горел долго, будто всегда таким был. Через год после родился средний брат - Рой - совсем непохожий на старшего: тихий и задумчивый, будто охваченный думами да грезами. «С холмов дитя», - шептались в замке, - «не подменыш, конечно, но слишком долго леди Кроуфорд гуляла в тех местах». Дэвид, как увидел брата, полюбил его всем сердцем. Он нянчился с Роем, таскал на закорках, играл и приносил самодельные игрушки и гостинцы. Он и вытащил брата на злополучную ночную прогулку.
В одиннадцать, как его родители, а до них - их родители, а до них - их родители, получил письмо их Хогвартса. Дэвид покинул дом, и Ворон забрал его. В башне Ревенкло мальчику было ни грустно, ни весело. Учился Дэвид хорошо, со страстью, бросая весь свой пыл в чары и зелья. Он предпочитал уединение компании, эксперименты развлечениям. Вскоре вокруг него как спутники вокруг планеты закружились другие ученики: любопытные, жадные до знаний – таким и море мелкое.
Школа пролетела быстро. И, если бы не болезнь брата, вину за которую, Дэвид чувствовал постоянно, надсадной въевшейся колючкой в груди, с летней ночи пятьдесят восьмого, то можно было бы сказать – без серьезных проблем. Но за год до выпуска Дэвида, Рой заразился, и все оставшееся время Дэвид думал об одном: как вылечить. Как, как, как? Он искал, копался и рыл, а следом и его нечаянные друзья – спутники. Так появилась «несуществующая лаборатория». Тогда она пряталась в Выручай-комнате, новорожденная и скрытая от чужих глаз. Дэвид хотел бы посвятить ей всю жизнь.
Но он был первенцем, тем, кто должен играть Атланта, удерживая в будущем на плечах род, место в Везенгамоте и наследство семьи. А, значит, лаборатория могла существовать лишь любимым, но увлечением. В 1959 Дэвид поступил на стажировку в госпиталь Св. Мунго, где спустя четыре года уже колдомедиком поднялся в отделение «Недугов от заклятий». Он был внимательным и вдумчивым специалистом, и быстро стал на хорошем счету. Спустя девять лет стал заведующим отделения, а через пять лет - главным колдомедиком больницы. Говорили, что занял должность не без помощи леди Бэгнольд и Блэк, но если такое и было, то осталось за дверями совета учредителей. Новый пост дал новые возможности. Давид и раньше старался оглядываться: что в мире делается, в магическом ли, магловском ли, что использовать можно, а что и вовсе в новое превратить. Будучи заведующим, он посыл своих врачей стажироваться за пределы Англии, приглашал иностранных коллег, а тут развернулся еще шире. Во время инцидента 3 января 1981 года отсутствовал, находясь во Франции.
А меж тем «несуществующая лаборатория» росла и крепла. Еще во время стажировки Дэвида, она обзавелась небольшим помещением в магловском гетто в Лондоне, там и осела. А когда думали, куда отправить Колум, позднего нежданного несчастливого третьего брата, лучше места и придумать было нельзя.
Дополнительно:
Палочка: красное дерево, сердечная жила дракона, непреклонная (жесткая), 12, 5 дюйма (31,75 См) - носится в кабуре, наподобие пистолетной, слева
Краткая хронология:
1940 - родился (Кроуфордленд, Эйршир, Шотландия)
1948 - родился брат, Рой (Кроуфордленд, Эйршир, Шотландия)
1952 - уехал учиться в Хогвартс (Ревенкло)
1958 - Рой заразился ликонтропией, появилась «несуществующая лаборатория»
1959 - закончил Хогвартс
1959-1964 - стажировался в госпитале Св. Мунго
1961 - у «несуществующей лаборатории» появилось помещение
1964 - начал работать в отделении «Недуги от заклятий» в госпитале Св. Мунго
1965 - родился брат, Колум
1971 - заведующий отделением «Недуги от заклятий» в госпитале Св. Мунго
1976 – главный колдомедик госпиталя Св. Мунго
Они удили рыбу. И напоминали чаек. Злых переругивающихся чаек, пытающихся вырвать друг у друга добычу. От этого моя голова звенела, под костями черепа поселились шум и переругивания подчиненных. Но я только закатил глаза, спрашивая Небеса: почему так всегда? Почему наши роли скверного театра не подразумевают чинность и умеренность? Небеса равнодушно промолчали.
- Ай! - заорал Чу Бу Лин, потирая спину и уворачиваясь от следующего удара грубого узловатого посоха. - ты с ума выжил, дед?!
- Если я дед, - парировал я. - То, кто тогда ты, замшелый старый валун? Вы позвали меня, чтобы ловить рыбу и любоваться восходом или чтобы пререкаться друг с другом, будто древние супруги?Подчиненные поджали синхронно губы - мертворожденные близнецы, магический дуэт, им всегда недоставало индивидуальности - и отвернулись друг от друга, задрав длинные носы масок. Такая же была и у меня, истертая и треснутая - старше, чем мои глаза видели этот свет - и, пожалуй, я не хотел знать, с кого ее сняли. Одеты мы тоже был почти одинаково: потертые истрепанные юката, едва прикрывающие впалую худую грудь и бледную, изрытую язвами кожу, прохудившиеся варадзи, почти целые амигаса и бамбуковые удочки. Ян Джи Лин носил жидкою бороду, нелепо торчащую из-под маски, и прическу трехсотлетней давности, у Чу Бу Лина из подбородка торчало три седых волоса, и то все они росли из огромной безобразной бородавки, а его прическа напоминала обрезанные мечом патлы. Мое лицо было чисто, не считая отвратительного огромного шрама, что тянулся от правого виска, убегал под маску и выскакивал к шеи, облетая последнюю подобно змее. Длинные волосы свисали плохо заплетенными косами, придавая тем вид неряшливый и замызганный. Образы мы всегда подбирали с дотошностью девицы перед свиданием.
- Вы мне надоели! - сообщил я близнецам, поднимаясь. Мой тон из недовольного превратился в откровенно брюзжащий, - Я встал ни свет ни заря, бросив свои дела на дне, - дрожащая от раздражения рука уперлась в мутную пленку воды. - А вы так себя ведете!Я пошел прочь, все еще причитая и сжимая сердито удочку. Людей около миграционного пункта было немного, они двигались медленно и заторможено, то и дело упираясь в барьер. Их сознания тут же мутнело, подобно дохлому глазу рыбы, заставляя поворачивать вспять и брести прочь, то и дело осоловело вздрагивая. Не-людей же, наоборот, было столько, что в глазах рябило. Мигранты все прибывали и прибывали. Я раздраженно поджал губы: понять их бегство я мог, но выбор нет.
Я дошел до каменных ступеней, идущих в море. Утром на них не было ни души - на руку. Все той же старческой шаркающей походкой я спустился в воду. Когда небо размылось, а море скрыло мою макушку, то пришлось нырять глубже. Ненавижу плавать! Вы когда-нибудь видели лису, которая счастливо плещется в воде? Вот и я нет. Мой дайвинг длился недолго, до первого же канализационного шлюза. Пришлось повозится, чтобы снять фильтр и пролезть в узкую скользкую трубу. План пока шел по пунктам, будто мы в голливудском блокбастере. Не к добру. Все знают, что в конце таких фильмов наступает драматичная сцена, где главный герой почти погибает от рук назначенного зла. Зло в моем случае выглядело как старые добрые служба безопасности, полиция и специальный отдел Японии, что человеческой, что нет. Сколько стоит моя голова, я даже представить не мог. Но, думаю, Чжуй Фэн, строптивое дитя Триады, раздор и пожар, стоил немало.
Я вылез в подвале, выбив трубу ногами, когда терпение закончилось, а легкие горели и требовали глоток воздуха. Вода, тут же устремилась на пол веселой зловонной рекой. Отлично! Я быстро извлек из цянькуня второй наряд и пакет. Стащил мокрые воняющие тряпки и затолкал в целофан, завязывая поплотнее. Пока я обряжался, тело плавно перетекало в другую ипостась. Оно стало ниже и изящнее, оформились округлые бедра и небольшая упругая грудь, волосы потемнели и заблестели. Шрам исчез вместе с выступающим костистым кадыком. Ладони и ступни уменьшились, став тоньше и изящнее.
Когда я закончил, то вздохнув встал под льющийся поток. Только что расчесанные волосы моментально свесились грязными сосульками, а расшитое хризантемами шелковое кимоно потемнело и пошло пятнами. Посчитав до трех, я побежал к выходу из подвала - в памяти четко сидела схема здания.
- В подвале взрыв! - закричал я, и мой голос тонкий, дрожащий и девичий разнесся по коридору, - Я спустилась проверить, что за звук...
Я затих, обхватив себя руками - как подобает маленькой служащей кицуне, еще недостаточно сильной, чтобы перестать бегать на побегушках, но достаточно умной, чтобы попасть на работу. Я смотрел на поднявшуюся суету с удовольствием, пока меня не толкнули раз - другой. Из подвала послышались хлопки, замигала и заорала пожарная сигнализация - таймер досчитал секунды - рванули оставленные дымовые шашки. Я испуганно ойкнул, прижав заранее приготовленные папки для документов покрепче к груди, и засеменил как можно быстрее. Один из толчков оказался чувствительным, и я упал на пол, роняя все бумаги. По ним тут же пробежали, и я жалобно вздыхая стал их подбирать.
- Простите, - пробормотал упавший от столкновения каппа, он бросился мне помогать. Когда наши руки пару раз соприкоснулись, я почувствовал как в рукав упала флешка. Отлично!
- Вы очень добры, - застенчиво прошелестел я, поднимаясь и кланяясь. И тут меня снова толкнули, заставляя повернуться на месте. Тут-то я и заметил его. И непроизвольно сощурился. Он подходил идеально, просто подарок Небес. Чуть растерянный, только из карантина - обожаю такие. От него несло корейским духом, но слишком сильно. А вот под этим терпким удушающим запахом просачивалось что-то иное. Тонкое и родное. Ба, наша кровь. Я мог бы ошибаться, но поставил на новоиспеченного японского гражданина. Под мышкой новенький они нес мелкого духа. Да где ты это раздобыл, парень?! Я чуть не отказался от такого манящего выхода, но решил, что несчастная пакость не перебьет мою удачу. Но, правда, где ты его взял, а?
- Они - сан, - вежливо и тихо обратился я, пряча робкую улыбку под маской, но цепко хватаясь за рукав, - помогите, пожалуйста.
На моих скуле и шеи наливались синяки, куда прилетели толчки и чужие локти.Домашнее имя - Хай Зу - дитя
Второе - Чжуй Фэн - раздор,
пожар, распри, упрямство,
скверна.
Отредактировано David Crawford (2019-06-02 11:41:23)
