Волшебный мир Гарри Поттера, февраль 1981.
Маггловская и магическая Британия в преддверии холодной войны.
18+.

Take heed

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Take heed » Good old days » 14.07.1959; "Have a drink on me"


14.07.1959; "Have a drink on me"

Сообщений 1 страница 11 из 11

1

Dorcas Meadowes, Jean Hoggarth
http://s8.uploads.ru/NjDas.png
14 июля 1959 года. Лондон, маггловский паб "Night flight".

0

2

— Как обычно, Джон?
Как обычно для Джона значило один джин-тоник, с десяток оливок и "Нет, прости, я не пью на смене". Конца смены Джон никогда не дожидался, и уже к часу, если вечер был удачным, уходил под руку с добычей. К шести — если понижал планку и был будний день. За полгода работы Джин выучила его привычки наизусть, и, чего греха таить, с его чаевых Джин и купила себе эти новые джинсы.
Джинсы сидели как влитые и помогали зарабатывать чем позднее, тем больше, и это значило, что ещё четыре-пять смен в вечер пятницы, и Джин сможет позволить себе обновить микроскоп, у которого в прошлую среду она в гневе сломала штатив.
Чёрт бы с этим штативом.
Джин привычно встряхивала шейкер и вполуха прислушивалась к беседе двух бобби в штатском на углу стойки: разбор посетительниц на предмет с кем бы они загуляли чудно перемежался рассуждениями на тему "если мы его поймаем, это ж можно даже две кварталки выбить и надбавку". Из того, что писали в газетах, и этих обрывков Джин вынесла только одно: не то маньяка, увлёкшего за собой с десяток студенток, видели в этом баре, не то кого-то из её жертв.
Так или иначе, Джек присутствию бобби обрадоваться был не должен. У Джека были свои дела, пусть даже не в этот вечер.
— Джон? — окликнула Джин, и Джон отозвался неопределённым мычанием.
Следом за бобби она осмотрела зал, ещё раз и внимательнее. За седьмым столиком уже полтора часа напивалась девица лет шестнадцати, вида несколько подозрительного с точки зрения подбора одежды, что могло обозначать принадлежность либо к глубоко неформальным кругам, либо к магическому миру. Джин надеялась на первое, хотя лицо у девицы было смутно знакомым.
— Можешь сделать мне одолжение?
Джон проследил её взгляд, оценивающе щёлкнул языком и вынес вердикт:
— Не в моём вкусе.
Джин возвела очи горе. Девица выглядела так, словно хуже дня у неё ещё не было, но — Джин была уверена в этом, — лёгкий безобидный флирт с отчаянно привлекательным ловеласом вполне мог бы поправить положение. Особенно с её данными.
Выставив на стойку два джин-тоника, Джин подтолкнула оба вперёд:
— За счёт заведения. Буду должна.
— Будешь, — согласился Джон.
Уже через минуту Джин имела набившее уже оскомину удовольствие наблюдать, как Джон работает.
Через две бобби подозвали её к себе, и девушку с фотографии на стойке Джин узнала сразу же.
[nick]Jean Turner[/nick][status]shake it![/status][icon]http://s8.uploads.ru/xwT6c.png[/icon][zvanie]<a href="https://takeheed.rusff.me/viewtopic.php?id=22#p58" target="_blank">Бармен</a>, 22[/zvanie]

+1

3

[nick]Dorcas Meadowes[/nick][status]та ещё зелень[/status][icon]http://oi68.tinypic.com/30ji9hh.jpg[/icon][zvanie]<a href="ссылка" target="_blank">обливиэйтор-недоучка</a>, 18[/zvanie]

Доркас, конечно, знала, что жизнь - дерьмо. Подозревала, что дерьмо драконье. Но и близко не догадывалась об его объёмах.

У неё всё было схвачено - Слизерин, мозголомные талантики, умные книжечки самого потрёпанного вида с текстовкой настолько чудовищной, что всякие жабы розовые, от канцелярита канцеляритом ещё более выпендрёжным кончающие, и те признали бы полное поражение.
У неё было всё решено - лет пять погорбатиться обливиэйтором, а потом свалить в Мунго работать настоящим мозгоправом. Последнему платили бы, кстати, ровно в три целых двадцать восемь десятых раза больше, чем сейчас получала Доркас. По мнению Медоуз, то были такие деньжищи неслыханные, что гоблины за ней сами гонялись бы с просьбами припрятать монеты звонкие в банке их супер-надёжном.
Сейчас в кармане Медоуз было монет ровно на полторы бутылки не очень качественного, но оттого очень загребущего пойла. Но это для Доркас так казалось - на самом же деле пойло было обычным, стандартно разведённым.
Медоуз до этого дня никогда не употребляла крепкий алкоголь.
Медоуз до этого дня никогда вообще никакого алкоголя не употребляла.
Ни капли.

Потому приземлившийся на стул по другую сторону стола мужчина Медоуз не удивил. Удивила его артиллерия в лице двух стаканов с чем-то.

Доркас подняла на новоявленного соседа глаза - но не лицо. Этот взгляд типа исподлобья в воображении Медоуз был грубоватым, дерзким до невозможности и Капец Каким Взрослым.
Не было в жизни Доркас человека, способного сказать ей, что на самом деле то был почти умоляющий собачий взгляд.

- Не хочу вашей компании, - веско заявила дерзкая и взрослая Медоуз, сглотнув.
Лишний алкоголь в её желудке захотел на волю.
Лишнего алкоголя в её желудке было на полбутылки - ровно столько, сколько она успела в себя влить.
- Уйдите.
Медоуз считала, что не уметь облекать слова и интонации в просьбу, всегда выдавая почти приказ Очень Взрослым Императивом - это круто. Настолько, что её авторитет вырастет отсюда и до обеда.
Завтрашнего.
Мысль об обеде заставила Медоуз сглотнуть ещё раз. Медленнее.

Сосед не уходил.
Медоуз решила быть Очень Самостоятельной Взрослой Прожжённой Тёткой.
Она взяла стаканы с чем-то прозрачным, поднялась и подошла к барной стойке.
- Это вам от него, - Доркас была уверена, что бармен(-ша) следила за ней с того самого момента, как Медоуз обзавелась соседом и желудком, способным своим партизанским упрямством посрамить словацкое подполье, чуть было не завершившее войну с Гриндевальдом ещё в сорок третьем. - Где здесь... - Медоуз опять сглотнула, задержав дыхание. Стало только хуже, - ...туалет?

Отредактировано Dorcas Meadowes (2019-06-06 22:22:19)

+2

4

Девушку на фотографии звали Сандрой, и она частенько захаживала с подругами в "Найт Флайт". Иногда уходила не одна, в последний раз — с Джоном, но после этого Джин видела её ещё минимум дважды.
На этой фотографии Сандра улыбалась в объятиях моряка, на второй же Джин с трудом её опознала.
— Ох.
Джин выдохнула.
К горлу подкатило.
Джин выдохнула ещё раз, медленнее.
— Я поспрашиваю, — пообещала она, белея на глазах, и кинула короткий, едва заметный взгляд на Джона.
Джон улыбался так же обаятельно, как улыбалась когда-то Сандра, но улыбался не Джин, и улыбка его с каждой секундой становилась всё более ядовитой, пока, наконец, не превратилась в ухмылку — всё также не лишённую обаяния.
Срисовав начатое девицей движение к стойке и её неровный, рваный шаг, Джин отвернулась:
— Мне надо работать.
За болтовню с бобби Джек её по головке не погладит.
Если девица наблюёт под барную стойку — тоже, и не дай Бог Джин к ней присоединиться.
— Я провожу, — сообщила Джин, едва подхватив малолетку под локоть, и твёрдой, уверенной рукой уводя её подальше от зрителей.
Блевать на людях — это довольно позорно. Позорнее только блевать на людей.
— Кабинку можешь выбрать на свой вкус.
Кокаинщики предпочитали крайнюю слева как наиболее чистую, желающие по-быстрому перепихнуться — крайнюю справа. Джин пользовалась той, что посередине, но сейчас ей нужны были только раковина и много, очень много холодной воды.
Выкрутив вентиль на полную, чтобы ничего не слышать, Джин сунула руки под воду и стояла так, пока те не окоченели. Потом — умылась не закрывая глаз, но так и не смогла стереть с сетчатки вываленный язык и муху на нём.
Отражение уставилось на неё потёкшей тушью.
— Если ты закончила, выходи. Намешаю тебе, хм, освежающего и безалкогольного за счёт заведения.
Немного маракуйи и манго ей бы не повредило.
Вздохнув, Джин растёрла остатки воды по шее и за неимением бумаги принялась краем футболки подбирать чёрные разводы под глазами.
Бобби такого её вида не поймут.
— Если не закончила, всё равно выходи, я не могу торчать тут вечно.
Этого бобби не поймут тоже.
Никто не поймёт. Джин сама толком не понимала, какого хрена делает.
— Тебе мама не объясняла, что распитие спиртного в одиночестве — первый признак алкоголизма?
Должны же этому учить в приличных семьях. Эта вот явно из приличной, домашний ребёнок, первый раз выбравшийся в большой мир, смотрит на всех дикаркой и шарахается как от огня от красивых мужиков.
В таком воспитании всегда видно удушающе ласковую материнскую руку.
— Ты на каких радостях так надралась?
[nick]Jean Turner[/nick][status]shake it![/status][icon]http://s8.uploads.ru/xwT6c.png[/icon][zvanie]<a href="https://takeheed.rusff.me/viewtopic.php?id=22#p58" target="_blank">Бармен</a>, 22[/zvanie]

0

5

[nick]Dorcas Meadowes[/nick][status]та ещё зелень[/status][icon]http://oi68.tinypic.com/30ji9hh.jpg[/icon][zvanie]<a href="ссылка" target="_blank">обливиэйтор-недоучка</a>, 18[/zvanie]
Медоуз сначала таращилась на унитаз. Потом упёрлась ладонью  стену над ним, наклонила голову – кажется, где-то она слышала, что так душу изливать легче. Желудок подпрыгивал слабенько, Доркас сглатывала вязкую густую слюну, которой оказалось неожиданно много, и молилась, чтобы бармен-баба заткнулась.
И мечтала – параллельно – о том, чтобы наложить Муффлиато на дверь кабинки, но дверь – ерунда, крыши-то не было, и эта щель снизу между полом и дверью тоже доверия не внушала; и что же ты скотина не умолкнешь и без тебя плохо; вот чувство гадское такое, будто она надышалась паров драконьего свеженького навоза – или сожрала пару унций…

Выворачивало Мелоуз знатно. От души. Она восемь раз успела пообещать себе больше ни разу ни капли алкоголя в себя не влить, на девятом обещание накренилось в сторону клятвы, на десятом Доркас криво лила на правую ладонь воду из палочки, беззвучно давясь пьяными слезами.

Медоуз много чего умела делать беззвучно. Но всегда была уверена, что умирать точно будет с воистину королевской помпезностью – с громом, светопреставлением, воплями, баньши посрамить способными. Поэтому она сообразила, что алкогольное отравление – отнюдь не смерть, но в голове гудело, ноги слушались плохо, движения казались идиотско-ненормальными, не собранными, и Доркас поняла, что она в панике.

Она боится ощущения потери контроля над своим телом. Её идеальный мозг всегда контролировал всё на свете – а тут такая подстава.

Медоуз слушала голос бармен-бабы, и понимала, что ей нужна твёрдая рука. Ещё несколько раз полив ладонь водой из палочки – получилось умыться, худо-бедно – Медоуз вышла из кабинки.

Моргнула.

Вернулась назад, нажала ручку слива, опять вышла из кабинки.

Молчала она сознательно – боялась, что, если раскроет рот, её опять наизнанку выворачивать станет. Кстати, тошнило её гадостью – и вряд ли это слизеринская желчь такой мерзкий привкус оставляет.

Медоуз запоздало поняла, как облажалась: у неё мокрое лицо и влажные волосы у лба. И это после похода в кабинку, в которой умывальника не было. Медоуз не хотела обливиэйтить бармен-бабу, но не боялась этого сделать.

Доркас подавила желание отрыгнуть. Она была воспитанной.

Доркас достала палочку – и движения её были точны. У неё не было лицензии обливиэйтора, но она была в сто раз лучше своих наставников.

Отредактировано Dorcas Meadowes (2019-06-19 22:22:15)

+1

6

От первой, абсолютно абсурдной мысли, чем же эта дура там умывалась, Джин едва не стошнило следом за ней. Побелев ещё сильнее, она всё же сообразила: что-то не так. Посмотрев на палочку, догадалась, что именно.
Выражение лица у неё, должно быть, было дурацкое.
— Ну и что ты собралась делать? — поинтересовалась она устало у отражения девицы и зажала холодной ладонью лоб.
Принесла же нелёгкая.
Малолетняя ведьма, не дай Бог несовершеннолетняя. Заметут. За колдовство в присутствии магглов и несусветную дурость, и выгонят из Хогвартса к чертям собачьим. Джин вот сбежала добровольно — подальше от всех и вся, но главное — от него и от себя, но у Джин были на то причины.
— Тебе семнадцать-то хоть есть?
Если есть — это уже уголовка, так что дай Бог она хотя бы несовершенолетняя, и потому такая тупая. Возраст, юношеский максимализм и раненая гордость — будет чем продавить в суде. Ей бы ещё расплакаться, и все женщины Визенгамота её. Те, у которых материнский инстинкт не весь вытек на кресло.
— Спрячь палочку, бестолочь, — посоветовала Джин, так и не обернувшись, и дёрнула подбородком в сторону раковины:
— И умойся нормально, смотреть жалко.
Резинку для волос Джин сняла с запястья молча и также молча протянула девице.
В дверь постучали.
Джин похолодела.
— Прячь палочку, быстро, — шёпотом велела она и с ужасом поняла, что не успеет: дверная ручка опустилась вниз и дверь со скрипом отползла в сторону. В открывшуюся щель просунулась голова одного из полицейских. Джин улыбнулась, нервно, рвано:
— Чем могу помочь, офицер?
Офицер — Кларк или Кларксон, Джин не помнила точно, — проигнорировал её напрочь, весь прикованный вниманием к мокрой как мышь девице.
Джин в который раз подумала о том, что Джеку это бы не понравилось.
— Юная леди, с вами всё хорошо?
[nick]Jean Turner[/nick][status]shake it![/status][icon]http://s8.uploads.ru/xwT6c.png[/icon][zvanie]<a href="https://takeheed.rusff.me/viewtopic.php?id=22#p58" target="_blank">Бармен</a>, 22[/zvanie]

0

7

[nick]Dorcas Meadowes[/nick][status]та ещё зелень[/status][icon]http://oi68.tinypic.com/30ji9hh.jpg[/icon][zvanie]<a href="ссылка" target="_blank">обливиэйтор-недоучка</a>, 18[/zvanie]
Её Обливиэйт приправлен подставным воспоминанием: Доркас знает, что в моменты сосредоточенности застать человека врасплох сравнительно сложно, но любое подсаженное воспоминание воспринимается чужим сознанием как родное.

Только чуть ярче.

- Кран. Сломался, - фыркнула Медоуз, подсмотренным у авроров крутым жестом упрятывая палочку под манжету.

Разодрала себе предплечье. Твою же мать.

- Пол мокрый. А я так.

Слизерин бьётся в судорогах – весь, коллективно, показательно: никогда ещё его выпускник не был столь скуп на слова и попытки отвести от себя опалу. Медоуз молчит, капает вода, и шлепки капель о железо раковины почему-то звучат, как хлопанье ладони по лбу в многозначительном жесте.

Медоуз, всё таки, реалист.

Но это не точно.

Офицер уходит, будто ни в чём не бывало, мрачно кивнув – по нему вообще не заметно, что его голову только что на пьяную руку встряхнули.

- Мне хватит, - говорит она, подразумевая непонятно что: то ли умываться хватит, то ли пить, то ли колдовать, то ли по душам болтать, то ли наставления выслушивать.

Доркас хватит вообще всего, но она же взрослая, она себе в таком не признается.

Особенно хватит ей соплей в носу – дышать тяжело, как при насморке – горьковатых, отдающих рвотой.

Медоуз падает на плиточный пол на четвереньки, и её действительно выворачивает наизнанку – пустотой, желчью и слезами.

+1

8

Вот на что, а на отказ от попытки сбить руку малолетнего обливиатора Джин соображалки хватает: она так и стоит, готовая не то подстраховать, не то сбить прицел, и судорожно пытается вспомнить, где валяется её палочка. По всему выходит, что дома, возможно, на стеллажах, но это сейчас не волнует никого, и тем более не волнует её. Это так — занять себя, пока выполняется основная задача не отсвечивать.
С задачей Джин справляется успешно, только потом шагает вперёд и подхватывает мокрые тёмные пряди малолетней дуры к затылку.
Если так подумать, у них нет времени на её истерику.
Если она несовершеннолетняя...
Если ей, не дай Мерлин, нет семнадцати...
Джин считает до пяти, но громовещателей никто не приносит, и до Джин постепенно доходит: она сама ведьма, и ведьма совершеннолетняя. Всё спишут на неё.
— Нам надо валить, — сообщает она, силой поднимая малолетку на ноги.
— Давай, крошка, шустрее, — подталкивает она в сторону выхода, едва отерев следы желчи подолом чужой футболки.
— Прикрой меня, Рэй, — просит она, через служебную дверь выталкивая девчонку на улицу.
До её дома — два квартала, но в таком виде и в такое время им лучше не ходить пешком в этом районе. Джин походя прихватывает сумку Рэя за собой, тащит девицу и ищет по сумке ключи одновременно.
Миниатюрный форд припаркован аккурат за баром, и Джин аккуратно, но быстро заталкивает в него девицу.
Хлопок аппарации раздаётся в пяти метрах от них.
Джин заводится, не с первого раза, дрожащими руками воспроизводя всё то, что вколачивал в её голову Джон. Сцепление, повернуть ключ, первая передача, газ. Отпустить сцепление — медленно, бросать ни в коем случае нельзя.
Свет фар выхватывает лицо укутанного в мантию волшебника, и Джин жестом просит его посторониться.
Она едет в правом ряду, медленно, осторожно, не выходя за границы третьей передачи, бросает машину у тротуара. Дома она первым делом даёт малолетке воды.
— Ванная справа по коридору.
Им везёт в одном — её соседки дома нет.
— Хороший обливиэйт, — отмечает она, трясущей рукой заводя за ухо выпавшую прядь. — Для твоих лет и вовсе гениальный.
Жаль, что направлен был на полицейского.
Но у неё есть способ загладить вину. Перед Джеком — в том числе.
— Ты можешь только стирать, или читать тоже умеешь?
[nick]Jean Turner[/nick][status]shake it![/status][icon]http://s8.uploads.ru/xwT6c.png[/icon][zvanie]<a href="https://takeheed.rusff.me/viewtopic.php?id=22#p58" target="_blank">Бармен</a>, 22[/zvanie]

0

9

[nick]Dorcas Meadowes[/nick][status]та ещё зелень[/status][icon]http://oi68.tinypic.com/30ji9hh.jpg[/icon][zvanie]<a href="ссылка" target="_blank">обливиэйтор-недоучка</a>, 18[/zvanie]
Медоуз пьяна настолько, что её сознание – под влиянием магии или ментальных способностей, сейчас не контролируемых – расщепляется надвое.

Первая – Касси – радостно скалится и готова прыгать от счастья, потому что у неё приключения, которых никогда не было, ей всё внове и почему бы и нет. Стажёр Медоуз клятвенно клянется посадить идиотку Касси на воду и детоксиканты – стажёр Медоуз желает выблевать Касси из своего тела и своей головы.

Желательно, навсегда.

Если бы стажёр Медоуз была Медоуз, она бы знала, что от Касси избавиться не выйдет больше никогда.

Доркас не знает, как сидеть в этой железной банке – в этом котле с крышкой, в этом гробу на колёсах. Доркас настолько в ужасе, что позволяет Касси глупо хихикать, наклонив голову вперёд – так проще заплетать волосы в косу.

Так проще не показывать лица.

Вода – счастье. Доркас пьёт – жадно, снова и снова, стакан, наверное, пятый по счёту. Её тошнит ещё сильнее, а она пьёт – на ходу, идя в ванную комнату – и когда её выворачивает водой, во рту хотя бы кисло-горького желчного привкуса нет.

Плитка на полу в ванной холодная. На стене плитка тоже холодная, но не так, как того хотелось бы Доркас. Она уже соображает, и понимает, что аппарировать в таком состоянии – самое дурацкое самоубийство, которое представить только можно.

Медоуз сидит в гостиной на диване, откинувшись на спинку и внимательно оглядывая комнату. Ноги она вытянула вперёд, как уставший путник – Касси нашёптывает, что ей море по колено, стажёр Медоуз уверена, что ещё один Обливиэйт у неё получится без проблем.

Но ей надо аппарировать отсюда – а пока интоксикация не пойдёт на спад, этого не сделать. Уйти отсюда не получится – Доркас понятия не имеет, где находится: она совершенно не ориентируется в городах.

- Дуракам везёт, - философски произносит Медоуз, встречаясь взглядом с бармен-бабой. – Удачно для первого Обливиэйта, правда?

Медоуз лжёт намеренно: она прекрасно знает, как дезинформация помогает в подчистке памяти – и работе с сознанием.

Касси валяется у ног стажёра Медоуз и дрыгает ногами в экстазе – как же, обнаружила, что характером злобной одинокой сучки наделена не она одна.

Отредактировано Dorcas Meadowes (2019-06-22 21:18:58)

0

10

В гостиной Джин первым делом протягивает девице свой авторский коктейль — безалкогольный, освежающий, кислый — самое то, чтобы снять тошноту. У них с Оливией всегда есть заначка на утро, если ночь выдастся бурной.
Заначка на случай скучной ночи у них тоже есть.
— Удивительно удачно, — отмечает Джин.
У девицы был виден опыт. Может быть, не в эффектном обращении с палочкой, но в эффективном — точно.
Джин думает.
Медленно, долго — в её случае стресс не способствует.
Решает:
— Я хотела попросить тебя о помощи.
Девица откажет, это очевидно, но не попросить Джин считает себя не вправе. Не переломится же с одной просьбы, не так ли?
В будущем ей придётся просить людей не единожды. И умолять, и шантажировать, и даже угрожать им, но пока это даётся ей с трудом. Пока Джин просить не привыкла.
Может, поэтому так охотно помогает тем, кто этого не просит.
— Можешь отказать, — сообщает Джин, возвращаясь на кухню. Кухня у них с гостиной общие — только обои на стенах разные, и в гостиной лежит ламинат, а не плитка. — Если откажешь, посиди полчаса молча, пока я варю тебе антипохмелку.
В своё время авторский рецепт Джин пользовался на Рэйвенкло бешеной популярностью среди старшекурсников. Что с ним стало позже, Джин сказать не могла — не видела никого из магов уже лет пять.
Залив в турку воду, Джин ненадолго оборачивается назад:
— Если дело в деньгах, я могу заплатить.
[nick]Jean Turner[/nick][status]shake it![/status][icon]http://s8.uploads.ru/xwT6c.png[/icon][zvanie]<a href="https://takeheed.rusff.me/viewtopic.php?id=22#p58" target="_blank">Бармен</a>, 22[/zvanie]

0

11

[nick]Dorcas Meadowes[/nick][status]та ещё зелень[/status][icon]http://oi68.tinypic.com/30ji9hh.jpg[/icon][zvanie]<a href="ссылка" target="_blank">обливиэйтор-недоучка</a>, 18[/zvanie]
Медоуз сидит молча. Медоуз таращится на часы – тикают, сволочи, и это гадство в голове эхом отдаётся – и молча считает. И сглатывает.

Желудок пуст, пуста голова, но почему-то ознобом прошибает. И вообще мерзко.

И часы тикают.

Медоуз не моргает.

- Не надо, - разжимает сухие губы Доркас, и голос её отвратительно-сиплый разливается по квартирке, как гадское пойло – по её желудку час назад.
Час.
За час она умудрилась отъехать от пары стаканов крепкого алкоголя. Или не пары. Доркас – на секунду – не помнит.
От этого становится холодно пальцам, и Медоуз неожиданно для всех и себя проваливается в окклюментивный транс – она прочёсывает все своим воспоминания посекундно, и сознание предоставляет то, от чего отказалась память.

Приходит она в себя, сфокусировав взгляд на девице. Та выглядит как вообще.
- Не надо зелий.
На самом деле – надо, но Медоуз боится пить варево, приготовленное неведомо кем. Медоуз вообще варев боится.
- Я, кажется, отключилась ненадолго.
Медоуз потряхивает – и она понимает, от чего именно, когда соображает, что болит щека.
Да. Надо утверждать, что она отключалась.

Интересно, проваливаться по пьяни в своё сознание чревато чем-то, кроме пощёчин?

0


Вы здесь » Take heed » Good old days » 14.07.1959; "Have a drink on me"


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно