Утро не задалось. В приемной главы отдела все время кто-то топтался, что-то хотел, пробивался на встречу с Фенвиком, вынуждая Гестию изображать заправского Цербера. Получалось неплохо. К ланчу по департаменту пополз слух, что у Бенджи на пороге сидит очень злая мантикора, что внезапно заставило Джонс вспомнить, что мантикоры урчат, пожирая свою жертву. Что ж, откусывать головы Гестии очень хотелось, и урчала бы она при этом очень громко, просто от удовольствия, что хоть что-то может сделать.

К ланчу на горизонте развиднелось. Толпа трудяг разбежалась, очевидно, ведомая желанием поесть и послетничать, Джонс себе решила не отказывать в подобном, заодно пообщаться с коллегами. Сейчас они обитали на разных уровнях Министерства, но когда это мешало перекинуться парой слов за чашкой чая во время посиделок в буфете?
Джонс привычно все проверяет, убеждаясь, что ничего опасного тут нет, навешивает парочку безопасных заклинаний, пользуясь тем, что Фенвика не будет в кабинете ближайший час.
Отлично.
Просто замечательно.

Настроение было хорошим, несмотря ни на что. И хотя новая должность не доставляла Гестии ровным счетом никакого удовольствия, а в первый вечер после работы ей казалось, что она просто умрет, в обнимку на кровати с дочкой, все почти было хорошо.
По крайней мере, казалось чем-то хорошим.
Ровно до той минуты, когда Гестия выскакивает в коридор, прикрывая за собой дверь - а когда разворачивается, оказывается нос к носу с Ноттом.
- О...
От удивления ведьма даже не может отступить, пялится на него непонимающим взглядом. Он словно гром среди ясного неба, должен быть в командировке, а стоит тут, перед ней, все такой же красивый, как и всегда. От чего у Гестии неожиданно перехватывает дыхание.
- Эдвин? Что... ты тут делаешь?

Мерлин, он же не может знать о Меган?
Да нет, откуда? О его отцовстве знает только сама Гестия, а Нотт и не должен знать о том, что она вообще родила ребенка.